Кровь Зверя
Шрифт:
Гришка был не на шутку перепуган, даже дверь побоялся открыть как следует, приготовил для прохода неширокую щель. Олег шмыгнул внутрь. Приятель тут же с грохотом захлопнул за ним створку и сунул в петли стальной прут. Потом обернулся и стал рассказывать:
– Только ты ушел, нагрянули ловчие: открывай, орут! Я в отказ, а их там целая толпа собралась. Стали колотить. Один, мелкий такой, с собакой, за старшего у них был, – ты не поверишь! – ногой замок высадил. Такой на вид хлипкий дядечка, по нему не скажешь, а ногой как саданул!
Гришке, похоже, досталось – видимо, за то, что не открыл сразу. Он то
– Побежали наверх, – продолжал приятель, – я уже за ними не решился идти – там чего-то шумело, трещало… стреляли тоже. Два раза… нет, три! Потом спускаются, блин, герои. Мелкий впереди со своей собакой, рюкзаком помахивает.
– Взяли хамелеона?
– Да взяли… Здоровенный, говорят, прыткий. Тут сверху соседи: «Пожар, горим!» Я пожарку вызвал – и бегом наверх. Когда добежал, там уже вовсю полыхало. И главное, живет там такой вредный мужик… Ох, как представлю, что буду с ним объясняться!
– Что за мужик?
– Ну, такой, вроде крутой. У него на лбу не написано, кто да что, но только его наш шеф на квартиру определил.
«Шефом» Гришка называл настоящего хозяина дома. Если хозяин сам пригласил постояльца, статус у того должен быть высоченный, не зря Гришка опасается.
– Я влетаю в квартиру, в коридоре всё вверх дном, а что в комнате – уже не разглядеть, дымом затянуло. Я за огнетушителем, вернулся, смотрю: бли-и-ин, пламя до потолка! Залил пеной. Не знаю, что там в каком состоянии, боюсь даже заглядывать. Дверные ручки цепью замотал, замок навесил…
– Почему боишься заглядывать? – перебил приятеля Олег.
– Так говорю же: крутой мужик там. А ну как мне предъяву выкатит, что я там был и стащил что-нибудь?
– А если ловчие стащили?
Гришка совсем погрустнел.
– Постой, а пожарка? – вспомнил Олег.
– До сих пор нет. – Гришка выругался.
Олег редко видел, чтобы приятель был так напуган и одновременно рассержен. Гришка в любой ситуации оставался пофигистом и к житейским неурядицам относился легко.
– Я им говорю… ловчему этому мелкому то есть говорю: расписку пишите, что так, мол, и так, в результате наших действий возникло возгорание с последующим ущербом, ну и все такое. Это ж они чего-то перевернули или закоротили, из-за них загорелось! А может, сами подожгли? Выкуривали хамелеона из квартиры, как ты думаешь? В общем, пишите, говорю. Знаешь, что он мне ответил? – Гришка потрогал фингал и вздохнул.
– Догадываюсь.
– То-то и оно… Теперь на меня убытки повесят. Как расплачусь, а? Здесь же всё на мне – и пожарная безопасность, и дверь входная… О, теперь еще и дверь менять! И замок новый понадобится… Я разорен! А если еще и жилец этот возбухать начнет…
– Шефу пока не докладывал?
– Не успел, это ж все только-только закончилось… вернее, для меня самое интересное сейчас начнется.
– А наш этаж как?
– Вроде цел… А, я же тебе инфу добыл! Бабки-то у тебя с собой?
– Дома. Идем.
– Что мне в тебе, Олег, нравится, это щедрость и широта души! С деньгами расстаешься легко и, главное, быстро! – просиял Гришка. – Ты иди к себе, я догоню – бабке скажу, что ловчие убрались, пусть дальше несет вахту, а то перепугалась, старая, заперлась у себя…
Олег поднялся на второй этаж, привычно
Олег помахал пачкой банкнот перед носом приятеля, чтобы тот взбодрился. Гришка молча выслушал брань, льющуюся из динамика, потом буркнул: «Все понятно. Да. И мою тоже», – и дал отбой.
– Вот такие дела, кончилось мое домовладение, – пожаловался он Олегу, – я здесь больше не живу. Срок до послезавтра. Жилец в отъезде, шеф сказал, что рассчитается с ним, когда тот вернется, за счет моей доли в этом доме. Если, конечно, ничего ценного не пропало во время пожара. Такие дела… Держи. – Гришка протянул сложенный вчетверо листок и подставил ладонь.
Олег отдал купюры и стал читать. «Капитан Алехин… участвовал в операциях… представлен к правительственным наградам…» Геройский капитан, в общем. Наконец он добрался и до последнего назначения: начальник особого отдела при научно-исследовательском центре… в Лихославле.
Гришка наладился было рассказывать, как можно выловить в Сети обрывки логов свежих обновлений, загнать их в поисковик, но потом махнул рукой и погрузился в мрачные размышления.
– А ты куда думаешь распределяться? – спросил он вдруг.
– Научно-исследовательский центр в Лихославле выбрал, – ответил Олег. – Передний край науки и все такое.
– А этот Лихославль – маленький городишко, да? – Гришка совершенно неожиданно заинтересовался планами однокашника. – У самого Барьера? Медвежий угол, глухомань? И центр там маленький?
– А что?
– А давай я с тобой? Вдвоем все-таки веселее. Сколько вакансий они заявили? Найдутся у них два места?
Олег с минуту хлопал глазами – до того странным был Гришкин энтузиазм, – но потом сообразил: лукавый приятель собрался свалить из Москвы, пока на него не повесили еще какие-то долги. Может, большой босс, настоящий владелец здания, решит, что Гришкиной доли не хватит, чтобы покрыть убытки от пожара? А еще хитрец Гришка вознамерился зажать пять штук, полученных за инфу. Да, Лихославль – подходящее местечко, чтобы лечь на дно.
Зеленский покинул райотдел МВД и сел в машину. Служебный «мерседес», на котором прежде ездил Дроздевич, был разбит и подлежал списанию. Новый районный представитель МАС получил обычный, не бронированный автомобиль и надеялся, что это не надолго. Он кивнул водителю: «Выйди покури», – вытянул из внутреннего кармана наушники на тонких проводах, закрыл глаза и стал слушать. Результат ему понравился: майор все делал верно. И насчет участковых – хорошая мысль.
Отпустив порученца, Кононенко позвонил какому-то своему приятелю, по имени его не назвал, попросил подкинуть сводку по обнаруженным неопознанным покойникам в области. Это Зеленскому тоже понравилось. Если шофер Дроздевича мертв, неизвестно, насколько качественно убийцы избавились от тела – вдруг отыщется? В общем, с полицейским работа наладилась… Какое-то время его можно будет прослушивать – до тех пор, пока отголосок очередного Всплеска не нарушит работу электроники. Говорят, вблизи Барьера это случается довольно часто.