Кровь Зверя

Ночкин Виктор

– Ну этого, который в «Светлану» вошел! Вот он, точно. Правда, похожий фоторобот мы составили?

– Э-э… м-да, верно. Да. – Зеленский постарался скрыть волнение. – Посмотрите заодно и на этих, что ли. Может, второго узнаете?

Он выбрал из пачки сведения о молодых федералах, подходящих под описание очкарика, который сопровождал отставного полковника. А сам снова стал перечитывать послужной список Коростылева. А ведь вполне могли с ним пересекаться. Не сейчас, конечно, а давно, когда оба были молоды…

Таня больше никого не узнала – ну еще бы!

Если отставник действовал по собственной инициативе, то и помощника подобрал такого, который в органах не засветился. Молодой же был парень. Нужно проверить семью полковника, родню – нет ли подходящего под описание сына или племянника? Этакого Коростылева-младшего?

Зеленский задумчиво почесал лоб телефонной трубкой и набрал номер шефа Тот уже знал об операции и радовался:

– Молодчина! Очень своевременно ты устроил свой бенефис! У нас как раз обсуждалось, что после телепередачи Лихославльский район на плохом счету. Знаешь, в чем твоя недоработка? Нужно было свою киносъемку организовать. Мы бы запустили репортажик об успехе, как раз по горячим следам той передачи.

– Да, это я не подумал, – признал Зеленский.

Вообще, это была недоработка шефа, договариваться с центральным телевидением – его уровень. Но в подобных случаях грамотнее тактично признать свой промах. И точно – шеф остался доволен. Минут пять журчал о том, что он не сомневался в старом товарище, что Зеленский справился на ура…

Наконец, когда шеф подустал радоваться, Зеленский осторожно сообщил:

– А ведь я тут нарыл еще кое-что интересное. Похоже, нас водили за нос. ФСБ здесь, в Лихославле, закрутило непонятную интригу.

– Да? – заинтересовался начальник.

– Вероятный убийца Дроздевича – полковник ФСБ в отставке.

– Да, мы так и считали… Что? В отставке?

– Именно. А его напарник, предполагаю, вообще не федерал и не госслужащий. Здесь какая-то афера. Я со своей стороны не разберусь – возможностей маловато, да и текучкой завален, вчера открыли Ловчий клуб, операция в Шанхае…

– В Шанхае?..

– Лихославль-два здесь называют Шанхаем. Очень метко, кстати. В общем, я увяз в местных проблемах, а прокачать вопрос с этим отставным полковником Коростылевым было бы не лишним.

– Коростылев… – пробубнил собеседник, и Зеленский понял, что тот делает пометку в ежедневнике.

Отлично, теперь расследование убийства Дроздевича будет не частным делом Зеленского, а вопросом министерского уровня. Разговор быстро завершился – у шефа появилась новая забота: как правильно подать информацию об отставнике. Разумеется, он постарается представить дело так, что успех следствия – его заслуга. Но Зеленского интересовал результат, а не награды.

Допив кофе, он вызвал секретаршу и попросил сварить еще. Сегодня много работы, нужно взбодриться. Танечка помялась и осторожно спросила, нельзя ли ей обратиться с личной просьбой. Ее одноклассник, сейчас безработный, мечтает стать ловчим, а теперь это невозможно без членства в Ловчем клубе.

– Он там с кем-то поговорил, я уж не знаю, –

щебетала Танечка, – ему сказали, нужно взносы платить, и еще что-то… Он бы с первой же добычи вернул, так можно ли ему как бы в кредит? Я понимаю, что так не делается, но…

Зеленский улыбнулся. Не притворно. Ему в самом деле стало смешно. В чем прелесть маленьких городов вроде Лихославля – здесь очень тесно. То есть все всех знают.

– Танюша, а ваш одноклассник – такой светловолосый молодой человек, носит футболку с латинской надписью? В черной курточке еще ходит, верно?

– Точно, он! А вы его знаете?

– Заметил, как он вертелся у здания Ловчего клуба и пожирал его глазами. Да, я понимаю, ему очень хотелось заделаться ловчим. Я подумаю, что можно сделать.

Даже если ты состоишь в аппарате всесильного МАС и занимаешь высокую должность, приятно иногда почувствовать себя просто человеком. Хорошим человеком и где-то даже добрым волшебником. Однако забот было невпроворот – заниматься благотворительностью некогда. Еще предстояло выяснить, откуда у наркоторговцев, задержанных на пустыре, качественно законсервированные железы в стандартных контейнерах и как это связано с лаборантом Баргозова, которого нашли мертвым во время облавы в Шанхае.

* * *

Наутро в городе только и разговоров было, что о зачистке, устроенной в Шанхае новым уполномоченным МАС. Шартьев всю дорогу пересказывал подробности, которые успел подслушать, пока готовил машину к выезду:

– Вольеры там были устроены, в них крысы кишмя кишели. Не знаю, как они думали туда подманить хамелеона, ведь все сетками забрано, но раз такое не поленились сделать, значит, был смысл.

Делягин лениво спорил, чтобы поддержать разговор, на самом деле ему было все равно – старший лейтенант уже подсчитывал дни до отпуска. Назначенный полковником срок в десять дней его вполне устраивал. Через десять дней все так или иначе решится, тогда можно на рыбалку.

Алехин, пока ехали мимо свалки, наблюдал, как там среди гор хлама поднимаются дымки – после операции сжигали запрещенный товар. «Фердинанд» затормозил у КПП, где уже торчали люди, которых часовой не впускал на территорию части: Гришка на древней «Ладе» настаивал, что он сотрудник, часовой возражал – мол, уволен, нет в списках. Другой гость, дремучий мужик в потрепанном, местами прожженном ватнике, похожий на матерого партизана из старого фильма о Великой Отечественной, требовал вызвать Кожинова.

Еще там была девушка, показавшаяся капитану знакомой. Но где встречались, Алехин припомнить не мог. Она просила часового позвать Олега Свирцева. Федералов часовой, конечно, впустил, и Алехин пообещал передать лаборантам, что их ждут.

– Товарищ капитан, а как же я? – жалобно позвал Гришка. – Мне с ребятами попрощаться, вещички забрать… Ну ей-богу, что ж такое!

– Пропустите его, – бросил часовому капитан.

– Мы проследим, чтобы он диверсий не устраивал, – подхватил Шартьев, – мы же отдел безопасности, как-никак!