Кровь. Царство химер
Шрифт:
Она выползла из-под кровати, стараясь удерживать пистолет дулом к двери. Затем поднялась на ноги, медленно подошла к ней и осторожно выглянула.
Карлоса там не оказалось.
Дверь в конце коридора была открыта. Значит, он действовал не один. Кто-то из служащих гостиницы помог ему забраться к ним через смежный номер.
— Томас?
Кара обежала вокруг кровати, опустилась рядом с братом на колени.
— Томас!
Легонько похлопала его по щеке.
Тут во входную дверь постучали. Услышали выстрелы. Потому-то Карлос
— Томас, милый, очнись!
Он застонал и медленно открыл глаза.
Томас и Кара сидели на диване в номере Мертона Гейнса, дожидаясь, пока заместитель госсекретаря покончит с нужными звонками. Коротко приветствовав их и узнав о нападении на Томаса, он приказал усилить охрану собственного номера, после чего попросил прощения за то, что отвлечется на несколько минут. За закрытыми дверями вершатся судьбы мира — пояснил он.
Из коридора до них доносился его приглушенный голос. Кара спросила тихо, почти шепотом:
— Пятнадцать лет? Целых пятнадцать? Ты уверен?
— Да. Абсолютно.
— Но этого не может быть. Ты же не сделался старше на пятнадцать лет?
— Плоть не сделалась…
— Плоть?
— Извини.
— Плоть, — повторила она. — Звучит… непривычно.
— Как я уже сказал, там мне около сорока. Если честно, я и здесь чувствую себя на сорок.
— Удивительно.
— Значит, эти твои раны — свидетельство изменении законов, связывающих две реальности, — она показала на руку Томаса. — Знания и навыки и прежде передавались туда и обратно. Но, пока разноцветный лес не почернел, раны, полученные в том мире, здесь у тебя не появлялись; только здешние переходили туда. А теперь переходят и те и другие?
— Похоже, что так. Но переходит еще и кровь, не только раны. А кровь связана с жизнью. Мальчик говорил, что кровь на самом деле оскверняет озера. Это один из основных наших законов там. Как бы там ни было, переход теперь осуществляется в обе стороны.
— Но когда ты в первый раз ударился головой… когда все началось… кровь тоже шла у тебя в обоих мирах.
— Возможно, рану я тогда получил в обоих мирах одновременно. Может, именно это и открыло ворота между ними. — Он вздохнул. — Не знаю… бред какой-то. Допустим, передаются знания, навыки и кровь. Больше ничего.
— И ты являешься всего лишь воротами. Мы говорим о твоих знаниях, навыках и крови.
— Верно.
— Это может объяснять, почему здесь ты не старишься, — сказала Кара. — Ранен там — ранен и здесь, но при этом ты не старишься, не толстеешь и не потеешь… В обеих реальностях проявляются только особые случаи, связанные с кровотечением. — Она сделала паузу. — И там ты — генерал?
— Командир Лесной Стражи, генерал Томас Хантер. — Ответил он, не моргнув глазом.
— И как ты им стал? — спросила она. — Пойми, я не то чтобы не верю, будто ты
— Бред, да и только? — На его губах заиграла усмешка. В это мгновение он снова стал тем Томасом, которого она знала.
Он стиснул кожаный подлокотник.
— Все это так… странно. И так реально.
— Потому что это и впрямь реально. И не пытайся еще раз спрыгнуть с балкона.
Он отпустил подлокотник.
— Ладно. Судя по всему, реальны оба мира. Мы, во всяком случае, по-прежнему так считаем, верно? Ты пойми только, что после пятнадцати лет в том мире этот кажется больше похожим на сон. И прости, если порою я буду вести себя странновато.
Она улыбнулась и покачала головой. Он и впрямь был в чем-то «странноват», но в чем-то он оставался прежним, привычным Томасом.
— Смешно? — Он поднял бровь.
— Нет, но… Сам себя послушай — «прости, если порою я буду вести себя странновато». Не обижайся, братик, но звучит это несколько непривычно. Ладно. Расскажи еще что-нибудь.
— Когда шатайки отравили своей заразой разноцветий лес, людей поразила жуткая болезнь. От нее шелушится кожа и растрескивается плоть. Это очень больно. Глаза делаются серыми, тело пахнет тухлыми яйцами. Но Элион дал нам возможность спасаться от этой болезни. Сохранилось семь лесов — обычных, не разноцветных, и в каждом есть озеро. Если омываться в них каждый день, болезнь отступает. Живя в лесу, мы обязаны исполнять единственное условие — регулярно мыться и оберегать озера от осквернения кровью.
Она слушала его внимательно.
— Увы, в этот самый момент у меня с Ордой идет сражение, которое может положить конец всему.
— А что там с пророчеством?
— О том, что Элион сокрушит Орду одним ударом? Возможно, динамит и есть то самое средство Элиона. — Он поднялся, горя желанием поскорее осуществить свой план. — Поэтому, прежде чем вернуться, я должен узнать, как делают динамит.
— Я так понимаю, вы по-прежнему видите сны, — раздался у них за спиной голос Гейнса.
Кара вскочила на ноги. Уверенный голос и блеск в глазах заместителя госсекретаря на мгновение вселили в нее несбыточную надежду на то, что истинная драма разворачивается в иной реальности, там, в пустыне Томаса, где идет война, а штамм Рейзон — всего лишь выдумка.
— Иллюзия.
Но Гейне вернул ее на землю.
— Это хорошо, — сказал он, подойдя к ним. — У меня такое предчувствие, будто ваши сны нам вскоре понадобятся. В жизни не представлял, что могу сказать однажды нечто в этом роде, но, с другой стороны, я не представлял и того, что нам придется столкнуться с таким кошмаром. Выпьете что-нибудь?
Они не ответили.
— То, что ваш номер не охранялся, — мой личный недосмотр. Неприятно в этом признаваться, но изначально мы вас, Томас, недооценили. Ручаюсь, теперь дело обстоит иначе.