Кровь. Царство химер
Шрифт:
— Времени в обрез. Даже если найдем, ее еще собрать надо. Потом размолоть, смешать и испытать. А потом…
— Я все это знаю, Майкиль. Это мои знания, помнишь?
— Да. Из твоих снов.
Он промолчал. Ее сомнения простительны, зато, случись ему погибнуть, этой сильной женщине вполне можно доверить командование войском.
— Если придется бежать, что будет с Собранием? — спросила она.
— Сайфус от Собрания не откажется. Проведет его обязательно, пусть даже на каком-нибудь другом озере.
Она вздохнула.
— И
Томас слышал эти разговоры. Сайфус вроде бы намеревался вызвать Джастина на разбирательство и, коли понадобится, завершить дело поединком, дабы доказать, что никому непозволительно пренебрегать основными догмами Совета. С тех пор как Сайфус ввел такой обычай, Томас был свидетелем уже трех поединков, напомнивших ему гладиаторские бои из древней истории. Все трое покусившихся на догмы проиграли и были изгнаны в пустыню.
— Я бы сама вызвала его на поединок, — продолжила Майкиль.
— Предательство Джастина — самая ничтожная из наших забот на сегодняшний день. Он падет в бою, как и все враги Элиона.
Она посмотрела на запад, в сторону Серединного леса:
— Что будет, если Орда захватит наши озера?
— Мы можем лишиться всего войска, лишиться даже деревьев, но озер мы никогда не лишимся. Пока не исполнится пророчество. Если мы лишимся озер, станем Обитателями Пустыни — против нашей воли. А этого Элион не допустит.
— Пора бы ему в таком случае явиться, — сказала она.
— Ты, верно, не помнишь, а я помню. Он мог бы хлопнуть в ладоши, и все кончилось бы сегодня же ночью.
— Что ж он этого не сделает?
— Может, и сделает.
— Сэр! — окликнул его гонец. — Уильям зовет. Велел сказать, что, кажется, нашел.
— Сюда! Прямо тут все и приготовим.
Томас ухватил большой молоток обеими руками и ударил им по блестящему камню. Отколол кусок.
Камень был полупрозрачный, соленый, и наткнулся на него не кто-нибудь, а Уильям. Селитра это была или нет, выяснить еще предстояло.
Томас сгреб пригоршню осколков:
— Сбивайте этот камень. Весь. — Он повернулся к Уильяму: — Пусть уголь и серу принесут сюда. Камень надо мелко растолочь, а потом смешать все здесь, под выступом. Брось на это хоть тысячу человек, коль понадобится. И чтобы порох был готов через час!
Он метнулся к своей лошади и вскочил в седло.
— Куда ты, командир?
— Проверить, селитра ли это. Колите камень!
Часть солдат принялась неистово крушить скалу бронзовыми молотками, мечами, кусками гранита. Часть взялась размалывать предполагаемую селитру в порошок. Принесли уголь, сложили его неподалеку. Сера в бронзовых чашах, куда ее сливали, уже затвердела. Крошилась она легко.
Мало кто понимал, чем они занимаются. Кто и когда
Он вел их в битву сотни раз, и всегда выходил победителем. И если он приказал молоть камень, значит, они будут молоть. То, что в сражении с Ордой погибло нынче три тысячи их товарищей, только прибавляло рвения.
Томас, вернувшись, высыпал на большую каменную плиту кучку уже размолотого камня и встал рядом на колени.
— Как будем измерять? — спросила Майкиль.
Уильям, хоть и принимал в деле активное участие, все еще хмурился.
— Вот так. — Томас сделал из кучки белого порошка валик длиной со свою руку и выровнял его по ширине. — Семьдесят пять процентов. Теперь уголь… — Он насыпал рядом с белым валиком точно такой же угольный. — Пятнадцать процентов. Одна пятая от количества селитры. — Разделив уголь на пять равных частей, отмел четыре в сторону. — Десять процентов серы. — Из желтоватого порошка он сделал валик, равный двум третям угольного.
— Ну, как, похоже?
— Вроде бы. Но насколько это точно?
— Сейчас и узнаем.
Он смешал все три валика. Смесь получилась серого цвета.
— Теперь надо поджечь.
Майкиль попятилась.
— Поджечь? А это не опасно?
— Поглядим. — Из смеси он выложил дорожку, встал. — Многовато, наверное… — И сделал дорожку тоньше, удлинив ее до человеческого роста.
Уильям тоже отступил на пару шагов, хотя опасался результатов поджигания явно меньше, чем Майкиль.
— Готовы?
Томас достал кресало — приспособление для высекания искр при ударе кремня о бронзовое колесико. Начал было крутить его на ладони, но рука была влажной от пота, поэтому он приладил кресало на набедренном щитке. Поджег пучок расщепленной коры.
Майкиль отошла еще на несколько шагов.
Томас встал на колени возле конца серой змейки и поднес огонек к порошку.
Вначале ничего не произошло.
Уильям усмехнулся:
— Ну-ну.
А потом порох схватился и зашипел, разбрызгивая искры. Повалил густой дым, и по тонкой дорожке побежал огонь.
— Ха! — Майкиль шагнула ближе. — Никак получилось?
Уильям некоторое время смотрел на черный след, оставшийся на плите, затем опустился на колени и потрогал его.
— Горячо. — Он встал. — Правда, я все равно не понимаю, каким образом он может развалить скалу.
— Развалит, когда мы сложим его в кожаные мешки. Он сгорит слишком быстро, мешки огня не удержат и — бабах!
— Бабах, — повторила Майкиль.
— Что-то ты все хмуришься и хмуришься сегодня, Уильям. Не устал?