Кровавая любовь
Шрифт:
— Боже мой, — говорю я. Думала, что это мои родители чрезмерно опекаемые.
— Я влюбилась, знаешь, как гласит история, прекрасный принц пришел спасти меня и… — Наталья замолкает, на мгновение прикусывая губу. — Скарде убил его.
— Мне так жаль, — говорю я, инстинктивно прижимая руку к груди.
— Да. Уверена, что его голова все еще висит на пике возле дворца. Знаешь, что некоторые говорят, будто Влад Цепеш был настоящим Дракулой? Скарде появился за столетие до него. Это было его хобби — головы на пиках.
—
— М-м-м, — размышляет она. — Яблоко от яблони недалеко падает. Но думаю, что все мы такие.
— Так что же произошло после того, как он убил его?
— Я отреклась от него, — говорит она.
— И он позволил?
Она кивает.
— Он серьезно относится к семье, но очень извращенно. Если отрекаешься от него, то уходишь навсегда. Становишься врагом.
— Солон ушел тем же путем?
— Да.
— А Калейд? — шепчу я.
Ее взгляд устремляется на брата, идущего впереди нас, и ее губы поджимаются, она украдкой качает головой. Отрицательно.
Калейд по-прежнему вхож в общество отца.
Внезапно Калейд останавливается и смотрит на нас, холодный блеск в его глазах не сочетается с улыбкой и ямочками на щеках.
— Вы должны быть благодарны, что Скарде еще не отрекся от меня. Я — ваш единственный путь внутрь.
— И я, — напоминаю, когда мы догоняем его. — Я тоже нужна.
— Какой план теперь, без Солона и Валту? — спрашивает Наталья, уперев руки в бока. — Что, если отец решит убить меня на месте?
Калейд качает головой.
— Он этого не сделает. Мы просто покажем Ленор и скажем, что захватили ее для него. Скажи, что ты пытаешься заслужить его расположение. Умоляй. Встань на колени. Рыдай. Сделай шоу. Он купится.
— Ты слишком сильно в него веришь, — замечает она. — Он изменился.
— Я последний, кто его видел, а не ты, — указывает он. — Это сработает. Доверься мне.
Наталья хмурится, и вдруг понимаю, что родная сестра доверяет ему не больше, чем я. Нам, девочкам, придется держаться вместе.
— В любом случае, — продолжает Калейд, глядя вдаль, где река крови течет по краю заснеженного утеса, исчезая внизу. — Они здесь.
Пульс подскакивает, мне не нравится серьезность в его голосе.
— Кто?
— Сопровождающие, — отвечает он, снова начиная идти. — Пошли.
Я обмениваюсь настороженным взглядом с Натальей, но мы продолжаем идти, пока не подходим к краю обрыва. Река крови превращается в кровавый водопад, разбивающийся о скалы внизу, образуя группу ручейков поменьше, ведущих по снегу, как сердце и артерии.
И у подножия красного пруда двое мужчин верхом на лошадях.
Сопровождающие.
У меня покалывает
Мы окажемся на территории Скарде.
И хотя ровная снежная равнина тянется бесконечно, заканчиваясь в начале малинового заката, я знаю, что Скарде живет именно на этом горизонте.
— Пойдем, — говорит Наталья, снова дотрагиваясь до моего локтя. — Теперь пути назад нет.
Я делаю глубокий вдох и киваю.
Так и есть.
Мы быстро спускаемся со скалы, неровная земля не представляет проблем для нашей вампирской ловкости, я стою на ногах уверенно, как горный козел.
Спустившись, могу получше разглядеть этих двух всадников.
— Что за хрень, — выдыхаю.
Люди на лошадях — это скелеты в черных плащах, их лица скрыты темнотой капюшонов. Это меня не особо удивляет после лапландских ведьм. «Что за хрень», — это я про лошадей.
Это скелеты, состоящие из мышц, железа, меди и плоти, переплетающиеся вместе. Алые гривы и хвосты из крови, из раскрытых ноздрей струится дым. У них нет глаз, только глазницы, и в них слишком долго не посмотришь.
— Боже мой, это лошади Хийси, — тихо произносит Наталья, выглядя такой же удивленной, как и я. Она смотрит с благоговением. — Это из финской мифологии и «Калевалы6».
— Ну, это не мифология, если они реальны, — возражаю ей. Хорошо, что я ничего не знаю об их мифологии. Потому что если она в шоке, то даже не хочу знать, что еще нас ждет впереди. В школе мы изучали мифы Древней Месопотамии, и если бы какой-нибудь из этих мифов показался на самом деле, у нас у всех были бы большие неприятности.
— Пора, ведьмочка, — резко произносит Калейд, хватая меня за руку так сильно, что его пальцы оставляют синяки на внутренней стороне бицепса.
— Ай, — пищу я, но тут Наталья хватает меня за другую руку, держа также крепко. И неожиданно понимаю, что план официально вступил в силу. Я их пленница, а это значит, что Калейд может обращаться со мной как хочет.
И делает он это грубо. Мы идем и идем по бесконечному заснеженному ландшафту. Всадники по обе стороны от нас, Калейд постоянно дергает меня, причиняя боль, и ругается. Несколько раз Наталья пронзает его взглядом, чтобы притормозить, но он остается в образе. Я начинаю думать, что ему это нравится. Видимо, это и есть его характер. Брат Солона — больной ублюдок.