Шрифт:
* * *
Те, кто занимался историей итальянского Возрождения, знают эту историю наверняка. Но возможно, она будет интересна не только им.
Итак, в конце XV века в городе Перудже исключительным влиянием пользовалось семейство Бальони. Они были богаты, владели землями и замками, но жить предпочитали в городских особняках, где вели себя как некие короли – держали кровных скакунов и ручных львов, рядили слуг в золотую парчу, и так далее. Естественно, не всем это нравилось.
Главным соперником Бальони было семейство Одди.
Соперничество то и
В г.стычки переросли в настоящую войну. Вмешательство папы Иннокентия не помогло. Бои продолжались, Одди были изгнаны из города. Но не унялись, и предпринимали попытки вернуться – сначала в 1491 г., потом в 1495.
Они со своими союзниками ворвались в город неожиданно, и один из Бальони, 18-летний Симонетто один сдерживал натиск противника до подхода родичей. Заняв позицию на узкой улице, где его не могли окружить, он положил множество народу, но и сам получил свыше двадцати ран.
Далее следует практически киношная сцена. Истекающий кровью Симонетто готовится принять смерть. Но чу!
Слышится стук копыт. Это, сверкая доспехами, скачет ему на помощь кузен Асторре, «прекрасный, как Марс», и вступает в бой. А за ним – глава рода Гвидо Бальони с племянниками Карло, Филиппо, Джанпаоло и Грифоне. Они накидываются на врага, и от бежит.
Бальони победили.
Больше таких эффектных развязок не будет. Решающий удар по Бальони нанесут не Одди. Дом, согласно Писанию, разделится в себе самом. А те, кто сражался плечом к плечу на этой улице, пять лет спустя станут смертельными врагами.
Завершим же пролог и перейдем к событиям.
В 1550 г. во главе рода стояли два брата – патриарха : Гвидо и Родольфо. У каждого было множество сыновей, но здесь будут упомянуты лишь основные участники событий: Асторре, любимый сын Гвидо, «наследный принц», так сказать, и сыновья Родольфо – Симонетто и Джанпаоло.
Было в этом клане немало племянников и бастардов .Самой
заметной фигурой среди племянников ( и, пожалуй, в этом рассказе) был младший – Грифоне, чаще именуемый Грифонетто. Самый красивый и самый богатый в клане, он
слыл всеобщим любимцев. Рано потеряв отца, он унаследовал огромное состояние и держал наиболее роскошный дом в Перудже. Он был женат на Дзанобии Сфорца ( не знаю, в какой степени родстве она состояла с миланским домом), и это был очень счастливый брак.
Грифоне страстно любил жену, «вдвоем они являли вид райских ангелов», пишет хронист, и у них было четверо малых детей.
Полную противоположность Грифоне являл старший из законнорожденных племянников – Карло, про прозванию Барчилья (Петушья голова, по гербу). Он был некрасив, тощ, сутул, отличался мерзким нравом, «не имел никаких жизненных правил», в связи с чем быстро растратил все состояние. Карло не был женат, ближайшим приятелем его был свойственник Джироламо делла Пенна – человек того же разлива, только отличавшийся еще более злобным нравом.
Они имел привычку собирать вокруг себя всяческих головорезов, и успел перессориться с некоторыми Бальони.
Самый храбрый и вспыльчивый из них – Симонетто, как хороший мальчик, попросил у дяди разрешения прирезать Джироламо, «иначе, сказал он, он сам нас всех зарежет».
Но Гвидо запретил ему и думать об этом. Так же ответил и Асторре, когда Симонетто обратился к нему с аналогичным предложением.
Еще одним племянником, незаконнорожденным, был Филиппо ди Браччо. Он был значительно старше остальных, и Грифоне, выросший без отца, находился под большим его влиянием, ибо привык почитать его как отца и наставника.
Таков был расклад накануне событий, вошедших в историю Перуджи, как «Кровавая свадьба».
Начало июля 1500 г. было отмечено в Перудже пышными празднествами. Асторре Бальони женился на девушке из рода Орсини, сосватанной ему королем Неаполитанским.
Такое событие, как женитьба наследника клана, требовало огромных затрат, но Гвидо денег не пожалел. Остальные старались не отставать. «Простые горожане оделись в шелк и бархат, знать – в парчу и золото». Пировали целыми кварталами. Тогда, конечно, говорили о том, что эта роскошь – свидетельство высот, коих достигли Бальони, позже – о том, что возвышение предшествует падению.
Разумеется, позже вспомнили о том, что в эти дни являлась комета, что всегда служит зловещим предзнаменованием… На сей раз зловещие знамения были к месту, ибо в недрах рода созрел заговор.
Инициатором его хронист называет родича Бальони, владетеля города Камерино – Джулио Чезаре ди Варани. Никаких причин вроде у него не было, как нас уверяют, побудила его к тому исключительно предательская натура, всегда толкавшая его делать подлости. Он и нашептал Карло Бальони и Джироламо делла Пенна, как было бы для них хорошо и мило, если бы все остальные Бальони были зарезаны во сне.
Тех не пришлось долго уговаривать, но они понимали, что вдвоем не справятся. Поначалу они привлекли к заговору Филиппо де Браччо, пообещав, что его уравняют в правах с законными наследниками и выделят освободившиеся владения. А также высказали пожелание, что хорошо бы переманить на свою сторону Грифонетто. Тут дело обстояло сложнее – того никак нельзя было отнести к «обиженным».
Но Филиппо хорошо знал слабости Грифонетто, и как тот ему доверяет. Воспользовавшись этим, он внушил Грифоне, что кузен Джанпаоло соблазнил его любимую Дзанобию. И хотя та не подавала никакого повода, Грифонетту уверился, что так оно и есть. «Все думают, что тут замешался сам дьявол», комментирует рассказчик. Короче, Грифоне присоединился к заговорщикам, «а те весьма обрадовались, что он глупым мальчиком себя показал» и принялись вербовать сторонников. Причем сделали это так ловко, что остальные родичи ничего не заподозрили.