Кровавая свадьба
Шрифт:
— Что с тобой, Рита? Тебе плохо? — беспокойно заерзала Света.
— Не мешай.
Казалось, Рита не дышит, отлучилась далеко. Собственно, так и было. «Последнее время меня тянет к философскому смыслу в словах…»
— Свидание окончено, — вошел мужчина и обратился к Рите: — Пройдемте.
— Ну, пожалуйста, еще минуточку. — Света молитвенно сложила руки.
— Не положено.
Рита встала, все так же находясь где-то далеко, неторопливо сложила руки за спиной. Света подскочила, порывисто обняла ее и шепнула опять же
— Ночью не спи, слышишь меня? Не спи ночью.
— Да, я поняла, — машинально ответила Рита.
— Она же вся горит, — повернулась к охраннику Света.
— Полечим, — сказал он. За ним стояли еще двое.
Света вновь обняла Риту и добавила от себя:
— Не пей лекарств.
— У нас не положено обниматься, — строго сказал конвоир.
А Рита слышала совсем другое: «Хочу записать кое-какие мысли. Буду записывать, чтобы не забыть, не упустить детали. Если вдруг со мной случится непредвиденное…» — «Боже мой, Герман, ты пугаешь меня…» — «Рита, я доверяю только тебе. Дай мне слово, если со мной что-нибудь случится, ты передашь тетрадь…»
Рита уже вышла из комнаты, как вдруг закричала:
— Света! Твоя любимая игрушка! Ты найдешь в твоей любимой игрушке!
— Что найду? — бросилась за ней Света, но Риту увели.
Света выскочила на воздух, забралась в машину и выпалила:
— Мальчики, подальше отсюда и быстрей. Когда ты, Валерка, нормально будешь ездить? Угробишь нас.
— Садись и рули, — флегматично сказал он. — Дергаете меня, дергаете…
— Не бубни, — оборвал его Дима. — Припаркуйся в тихом месте.
По дороге купили поесть и воды, доехали до пустыря с вырытыми котлованами и вбитыми сваями, остановились. Света слово в слово изложила диалог с Ритой. Дима молчал, тщательно пережевывая булку с сосиской, не выдержал паузы Валера:
— Долго будем так сидеть?
— На, ешь. — Дима сунул ему сосиску, Валера отвернулся. — Тогда заткнись.
Кира Викторовна от стоянки до парка бежала, а по аллее пошла степенным шагом. Накануне звонил муж и настоял на встрече. «Недолго же продлилось счастье, назад к жене потянуло», — думала она. Так ведь привычки никуда не денешь, они десятилетиями внедряются в человека. Любовницу иметь — это одно, а жить с ней постоянно — совсем другое дело. Решила однозначно: примет его, но пусть не радуется, за ее муки получит сполна, со временем, конечно. Она еще не знала, как отомстит неверному мужу, но отомстит обязательно, потом можно жить в согласии.
Осенний парк был пуст, украшен листопадом, однако красоты осени никогда не занимали Киру Викторовну, собственно, у нее не было времени очаровываться природой. Мужа увидела издалека, с неудовольствием отметила, что выглядит он лучше прежнего, просто светится. Он предложил ей присесть, Кира Викторовна опустилась на скамью.
— Слушаю тебя.
— Кира, верни мой пистолет.
— Почему ты решил, что
— Когда я собирал вещи, пистолета не было на месте. Не стал тебе докучать тогда, потому что понимал, в каком ты состоянии. Но сейчас я должен забрать его.
— У меня его нет.
— Кира… — Петр Ильич занервничал. — Ты не понимаешь, во что можешь вляпаться. Из такого же пистолета убит Герман, а полгода назад Феликс.
— Что ты говоришь! — с издевкой произнесла она. — Выходит, убил ты.
— С ума сошла? Пистолет находился у тебя.
— А я о Феликсе. Его, по крайней мере, убил ты.
— Ненормальная! — Он подскочил, прошелся вдоль скамьи, снова сел. — Нет, ты совсем рехнулась. Как могла такое подумать?
— Тут нечего думать. У тебя есть пистолет, ты мог и убить.
— Следуя твоей логике, Германа убила ты.
— Не я, — невозмутимо сказала Кира Викторовна. — Но кто-то правильно сделал, эту гнилую породу следует уничтожить.
— Да очнись ты! — закричал Петр Ильич, потом несколько раз глубоко вдохнул, дальше заговорил, с трудом сдерживаясь: — Если о пистолете узнают, тебе не поздоровится.
— Он на учете?
— В том-то и дело, что нет. Хранить его опасно. Отдай мне.
— Раз пистолет не зарегистрирован, ты зря беспокоишься. — Она встала, давая понять, что разговор окончен. — И потом, Петя, эксперты всегда установят, из какого оружия сделан выстрел.
— Установят, — буркнул он тоном протеста. — Только не у нас. Найдут пистолет, повесят убийство… (Она пошла к выходу.) Подожди! Мы не все обсудили. Когда подадим на развод?
— Когда хочешь, — сухо сказала она, продолжая идти.
— Кира, — догнал он жену. — Я оставил тебе дом, дачу забираю.
Кира Викторовна обожгла его глазами. Дачу! Она строила загородный дом, планировала каждую комнату, заказывала на заводе винтовую лестницу, сажала деревья, копала и воевала с сорняками. А кто-то придет на все готовенькое?
— И не думай, — зло процедила. — Ничего не получишь.
— Видит Бог, я хотел мира, но его не хочешь ты. Тебе нужен скандал? Хорошо. Устроим дележ в суде, но там я потребую делить все, дом тоже. Зачем тебе это? Ты настолько упряма, что не понимаешь, в каком положении можешь оказаться. Тебя могут обвинить в убийстве, если…
— Не волнуйся, я докажу, что убил ты. Прощай.
25
— Значит, так, — наконец сказал Дима. — Первое: надо позвонить Андрею, пусть поторопится, а то Риту из СИЗО вынесут вперед ногами.
Света достала телефон, нажала на кнопки. Переговорив с Андреем, сообщила ребятам:
— Завтра ее выпустят под расписку, кажется. Теперь что?
— Едем к твоей любимой игрушке, — сказал Дима. — Где она?
— В моей комнате, в доме папы, — улыбнулась Света.