Кровавая весна 91-го

Шу Алекс

— Иногда выгоднее, чтобы тебя воспринимали глупенькой красоткой, чем мудрой и хитрой женщиной, — многозначительно добавил Андрей. — Ибо многие мужчины боятся умных девушек, а если точнее, того, как они будут выглядеть на их фоне.

И опять в глазах Леры мелькнуло подозрение.

— Это ты в книгах своих вычитал? — с нотками язвительности поинтересовалась она.

— В журналах, — поправил Андрей. — У знакомых листал зарубежную прессу. Кооператоры специально привезли, чтобы самые привлекательные фотки переснять и на футболки изображения нанести. О, подожди.

Взгляд

Максимова зацепился за старушку у рынка с букетиками подснежников, сместился дальше, где в цветочном киоске усатый кавказец торговал розами.

— Я сейчас, — крикнул Андрей, сорвавшись с места. Перебежал через дорогу и подошел к бабушке.

— Здравствуйте, почем у вас цветы?

— Пятьдесят копеек букетик, — прошамкала бабулька.

Андрей засунул руку в карман, нащупал горку мелочи, вытащил и отдал старушке пятидесятикопеечную монету, добавил ещё две по десять.

— Держите, сдачи не надо.

— Спасибо, милок, — поблагодарила бабушка, вручая букетик.

«Проверим, как отреагирует», — мысленно усмехнулся парень.

Вернулся к девушке, протянул цветы.

— Держи, это тебе.

— Спасибо, — Лера порозовела от смущения и бережно приняла цветы. — Не ожидала.

Девушка чуть опустила голову, золотистые пряди пушистой волной закрыли лицо. Вдохнула аромат и еле слышно прошептала:

— Весной пахнет.

— Весна, весна, пора любви,

Как тяжко мне твое явленье,

Какое томное волненье

В моей душе, в моей крови… — улыбнувшись, с чувством продекламировал Максимов. Ему было необыкновенно хорошо. Солнце гладит теплыми, но не жаркими лучиками, свежий ветерок обдувает лицо, он снова молод, полон сил и энергии, рядом красивая девушка. Что ещё нужно для ощущения счастья? Всё плохое и ужасное произойдет потом, а пока надо наслаждаться каждым мгновением новой жизни…

Глава 22

Дима позвонил, как и обещал, ровно в восемнадцать сорок пять. Телефонный звонок заверещал, когда Максимов доделывал последнюю задачу по физике. Андрей сорвался со стула, бросив ручку. Бегом выскочил в холл, крикнул вышедшей следом из кухни матери:

— Это меня.

Подхватил трубку:

— Алло. Слушаю.

— Ровно в семь ноль ноль на прежнем месте, — сообщила трубка Диминым голосом

— Понял, буду как штык, — пообещал Андрей.

«Пятерка» стояла на прежнем месте. За рулем, как и в прошлый раз, сидел Максим Олегович. Справа от него Петр Климович. Дима переместился назад. Максимов сел рядом с ним.

— Едем за город. На выезде, нас будут ждать остальные ребята, — невозмутимо сообщил начальник ОУР. — Я там с ними переговорю и поедем. А ты, Андрей, запомни: во время встречи с бандитами сидишь в машине и помалкиваешь. Понадобится, позовем. Если у Черного и его братвы возникнут вопросы, отвечай кратко, по делу. Следи, что и как говоришь. Никаких оскорблений и претензий. Все вопросы будем решать мы. От тебя, повторюсь, требуется, четкие ответы по существу. Всё понял?

— Всё, — кивнул Максимов. —

Не волнуйтесь, Максим Олегович, я не подведу.

Спорить он не собирался, осознавая серьезность ситуации.

— А я и не волнуюсь, — усмехнулся Пархомов. — Волноваться ты должен.

Начальник ОУР повернул ключ в замке зажигания. Мотор ожил, заворчал, и машина медленно тронулась с места, с каждым мгновением набирая ход.

На выезде из города, немного дальше указательного знака «Пореченск», у поворота, в темноте виделись очертания двух машин. Возле них стояли и прохаживались несколько фигур. Когда они подъехали поближе, свет фар выхватил синюю горбатую «волгу», оранжевый «москвич-412» и шестеро крепких мужчин, В одном Андрей узнал Веткина. Лейтенант нервно затягивался сигаретой. Стоящий рядом дядька лет пятидесяти, что-то поправлял на поясе.

— По машинам, парни, — негромко приказал Пархомов, высунувшись из окна. — Помните, как действовать?

— Помним, — серьезно ответил пожилой мужик. — Не подведем, Максим Олегович.

— Тогда за мной, — начальник ОУР закрыл окно. «Пятерка» медленно двинулась вперед. Милиционеры попрыгали в машины. Первым выдвинулся оранжевый «москвич» со старым опером,горбатая «волга» пристроилась в хвост колонны.

Опера молчали. В окне проносились деревья и темные силуэты домов. Блики от фар встречных машин высвечивали хмурый профиль Климовича, напряженную фигуру Димы, невозмутимое с холодным блеском в глазах лицо Пархомова.

«Пятерка», следом за ней «москвич» и «волга» свернули на извилистую грунтовку. Машины затрясло.

— Скоро будем, — сообщил Максим Олегович. — Едем короткой дорогой. Минут пять осталось. Во время очередного толчка Максимова кинуло на Диму. Максимов ребрами ощутил жесткие очертания кобуры под поясом Громова-старшего.

«Хоть не пустые», — мысленно порадовался он. — «Ментов тронуть не должны, но кто этих отморозков знает?».

— А почему графские развалины? — поинтересовался Андрей.

— Имение там было графа Головина, — охотно пояснил Дима. — Несколько поколений в нём прожило. Последний наследник — Михаил Головин. Кутила, повеса и азартный картёжник. В конце девятнадцатого века состояние прогулял, пропил, поместье в карты проиграл. Потом в пьяном угаре поджег свой дворец, чтобы никому не достался. Граф сгинул, а развалины — несколько обгорелых стен остались.

— Подъезжаем, — в голосе Максима Олеговича прозвучали металлические нотки.

— Они уже нас ждут, — хмуро буркнул Климович, показывая взглядом вперед.

Действительно, на поляне, впереди полуразрушенных стен, стояло несколько машин с горящими фарами: «девятка» Авто, «шестерка», уже знакомая «копейка» коротышки. Возле них маячили фигуры бандитов, больше десятка, по самым приблизительным прикидкам.

— Черный прибыл, его машина, — указал взглядом Дима, на стоявшую в стороне черную двадцать четвертую «волгу».

— Вижу, — кивнул Пархомов.

«Пятерка» притормозила и остановилась на противоположном краю поляны. За ней стали «москвич» и «волга».