Кровавая весна 91-го
Шрифт:
— Мы выходим, ты Андрей остаешься в машине, как договорились. Если что, позовем, — распорядился Максим Олегович, поворачивая ключ. Мотор перестал гудеть, «пятерка» замерла.
Захлопали дверцы — милиционеры выходили из машин. Андрей пересел поближе к окну и приоткрыл стекло, чтобы слышать разговоры.
От «волги» отделились двое. Первым был высокий седой мужчина лет пятидесяти в темном пальто с холодными глазами душегуба, за ним следовал здоровенный бритый бугай в кожаном пиджаке и выпуклым тонким шрамом, идущим от скулы через всю щеку. От «девятки» к главарю двинулся Авто. С противоположной стороны, на полянку вышли Пархомов,
Максимов быстро подсчитал бандитов. За «волгой» маячило двое «торпед», мощных дядек за сорок с расстегнутыми куртками. Рядом с «копейкой», «девяткой» и «шестеркой» Андрей разглядел возвышающегося над остальными гиганта, лысого, которого он уложил во дворе, с перебинтованной головой, коротышку с красным распухшим носом и глубокой ссадиной на челюсти, ещё девять рэкетиров, сгрудившихся возле автомобилей. Мелкого, уложенного в подвале, и золотозубого с простреленной ногой не было.
«Получается бандитов, вместе с главарями, семнадцать человек. Многовато», — мрачно отметил Максимов.
— Не понял, — седой в черном пальто остановился, разглядев, кто пришел к нему на встречу. — Сучонок на нас ментов навел, что ли?
— И тебе добрый вечер, Черный, — усмехнулся Максим Олегович. — Говорить будем?
— А о чем нам с тобой тереть? — усмехнулся седой. — Какие общие темы могут быть у ментов и братвы? Ваше дело — нас ловить, наше — лохов доить.
— Доить — это одно, а беспредельничать — другое, — хмыкнул Пархомов.
— Ты мне, что ли предъяву кидаешь? — удивился Черный и коротко хохотнул. — Дожил, менты на стрелки приезжают, за беспредел спрашивают. И в чем же он был?
— Вы с Владом договаривались за двадцать процентов, а потребовали тридцать, — спокойно пояснил Максим Олегович. — Хотели машину с товаром себе забрать, его на подвал кинуть, чтобы фирму на вас переписал.
— Какое тебе до всего этого дело? — прищурился седой. — Это наши барыги, и мы их стрижем. Ты же не по понятиям живешь, а по уголовному кодексу. Вот и живи по нему дальше, лови щипачей и прочих, кто тебе показатели портит.
— Кстати, насчёт уголовного кодекса, — криво усмехнулся Пархомов. — Владислав Русин написал заявление. По нему Авто и твоим бойцам корячится сто сорок восьмая статья. Причем, со всеми отягчающими обстоятельствами: вымогательство совершалось группой лиц, по предварительному сговору, с угрозой убийства и тяжких телесных. До семи лет с конфискацией имущества.
— Ты своему начальнику докладывал о заявлении? — усмехнулся бандит. — У него может быть другое мнение.
— Пока ещё нет, — хладнокровно ответил Пархомов. — Но обязательно, доложу, если не договоримся. Я бы на твоем месте на полковника Маркова сильно не рассчитывал. И на Бадри Георгадзе тоже.
— Почему это? — удивленно поднял брови Черный.
— Объясняю, — вздохнул Максим Олегович. — В городе работают важняки из Генеральной прокуратуры и столичные сыщики. Устраивать разборки с операми Владимиру Викторовичу сейчас не с руки. Они же пожаловаться московским гостям могут. Заявление кооператора имеется, показания ребята, на глазах которых творился беспредел, тоже дадут. Никуда с подводной лодки товарищ полковник не денется. Будет вынужден твою банду к ногтю прижать.
Если даже столичные гости уедут, могу к одному человеку обратиться, он у меня преподавал, а сейчас
— А что мои ребята за простреленную ногу и повреждения твоему подментованному молокососу предъявят, не боишься? — ухмыльнулся Черный.
— Заявления напишут или показания дадут? — удивился начальник ОУР. — Тогда твоему авторитету и всей вашей братве кранты настанут, сам понимать должен, что дальше будет.
Черный нахмурился.
— Короче, чего хочешь, мент?
— Чтобы ты оставил в покое Влада Русина и пацана, выгнавшего твоих отморозков, — пояснил Пархомов. — Они теперь под нашей защитой. Сунетесь — пожалеете.
— Рад, бы да не могу, — авторитет развел руками. — Сам понимать должен. Одному с рук спущу, остальные подумают, слаб Черный, ситуацию не контролирует. Морды начнут воротить, платить перестанут. Зачем мне такой геморрой нужен?
Седой помолчал пару секунд и веско добавил:
— Может мне всех вас скопом положить, да прикопать в лесочке? Пусть ищут. Как вы там у себя говорите? Нет тела — нет дела.
Над поляной опустилась напряженная тишина. Бандиты застыли, руки поползли к расстегнутым курткам и карманам, милиционеры сзади рассредоточились. Пара отошла под прикрытие машин, остальные сдвинулись поближе к деревьям. Ладони опустились на пояса, куда перекочевали «макаровы».
— Не советую, — качнул головой Пархомов. — Учти, наши коллеги, оставшиеся в городе, знают, куда мы поехали. Если с нами что-то случится, вас порвут. Сам должен понимать, что за убийство милиционеров сделают. Ты потом нигде не спрячешься, в любом уголке страны из-под земли достанут. Да и мы стоять не будем. Половину ваших гарантированно положим, а может и всех.
— Спокойно, пацаны, никого не трогаем. Пока, — выделил последнее слово Черный, и махнул рукой, успокаивая братву.
Затем снова повернулся к начальнику ОУР.
— Пацана покажи. Хочется на этого, Рэмбо, уложившего Лысого, Тему и Гнома, прострелившего ногу Бурому, посмотреть, — усмехнулся Черный. — Скажу ему пару слов.
— Андрей, подойди сюда, — попросил Максим Олегович, не отводя взгляда от авторитета.
Максимов вышел из машины, и не торопясь приблизился к переговорщикам.
— Так вот ты какой, — взгляд авторитета потяжелел. — С виду и не скажешь, что резкий — пацан малолетний.
Максимов промолчал, ожидая продолжения.
— Чего молчишь, сука?! — не выдержал Авто. — Думаешь, менты тебя спасут? Ошибаешься! Найдем и на куски порежем!
— Не вздумай, — холодно предупредил Пархомов. — Ты тоже не бессмертный. И твоя семья во многом замазана. Думаешь, не знаю, как вы с товаром и налогами химичите? Там статей будет как блох у Барбоски. Только попробуй что-то сделать Владу и Андрею. В лучшем случае, сядешь, в худшем, пристрелим как собаку, при задержании, за вооруженное сопротивление милиции. Одно моё слово, и по всем вашим семейным кооперативам начнут работать товарищи из ОБХСС, есть в столице пара высокопоставленных однокашников, которые мне многим обязаны. О том, что ты группировку свою подставишь, уже Черному изложил. Толстые папочки с оперативными материалами на каждого из вас у меня давно собраны. Скажите спасибо Маркову, что пока они не реализованы, но это в любой момент можно быстро исправить, только дай мне повод.