Кровавая ярость
Шрифт:
Сев за стол, он достал ноутбук из портфеля и подцепил к монитору, от которого не болела голова, и клавиатуре, что лежала на выдвижной полке под столом.
А потом застыл на месте.
«Ну же», прошептал он про себя.
Включая «Леново», он вошел в электронную почту, где его ждало двадцать-с-чем-то деловых писем, реклама из «Мета» и 1stdibs [20] , а ткаже уведомления из картинного отделения «Сотбис» [21] и об он-лайн распродаже часов в «Кристис» [22] .
20
Интернет-магазин 1stdibs —
21
«Сотбис» — один из старейших в мире аукционных домов. Совместно с аукционным домом «Кристис» занимает около 90 % мирового рынка аукционных продаж антиквариата, предметов искусств и т. д. Является крупнейшим в мире аукционным домом.
22
«Кристис» (англ. Christie’s) — аукционный дом. Christie’s является лидером мирового арт-рынка, суммарная выручка которого только по итогам 2015 года составила lb4,8 / $7,4 млрд. Совместно с аукционным домом «Сотбис» он занимает 90 % мирового рынка аукционных продаж антиквариата и предметов искусства.
Он все проигнорировал.
Взгляд зацепился за жирную строчку, которую он не смог проигнорировать: письмо было от Блэйлока с темой «Информация».
Письмо пришло прошлой ночью примерно через час после того, как Сэкстон покинул особняк, но он не смог открыть его дома. При виде одного имени его одиночество кристаллизировалось до обжигающего ледяного копья, которое вонзилось прямо в грудь… и, воистину, он бы предпочел отправить сообщение в спам и притвориться, что ничего не получал. Однако избегать своих профессиональных обязанностей нельзя, даже если его эмоции сплетались в ужасную сердечную боль, к которой он давно привык… а Блэй, очевидно, искал возможность законного решения своей проблемы.
Открывая сообщение, Сэкстон мгновение собирался с мыслями, чтобы прочитать, наконец, слова, и первое, что он заметил, — в тексте не было опечаток, грамматических ошибок, пунктуация соблюдена. Но, это же Блэй. Сдержанный и последовательный мужчина, который все всегда делал тщательно и доводил до конца. И, разумеется, он изложил факты и просьбу в логичном и уважительном стиле…
Сэкстон нахмурился, снова перечитывая пять коротких параграфов.
И еще раз.
По всей видимости, родители Блэя несколько месяцев назад переехали в дом в человеческом районе на окраине пригорода. Разумеется, Сэкстон там не бывал, ведь все произошло уже после него, но он подслушал, как Блэй рассказывал остальным о красоте дома с прудом, крыльцом и кучей комнат. Его мамэн не особо любила это место, ведь оно было слишком новым, но она привыкала.
Проблема касалась соседки их родителей, пожилой вампирши, которая проживала на огромном участке рядом с жилищным комплексом. Человеческие застройщики, которым была необходима площадь в той местности, вынуждали женщину продать дом, чтобы они смогли продолжить расширяться и построить поле для гольфа и загородный комплекс. Но она не хотела съезжать. Она жила в фермерском доме, который они с мужем построили еще в тысяча восьмисотом году, и это — все, что осталось от него и их совместной жизни. По словам Блэя, ей осталось жить не так много, лет десять или чуть больше, и остаться там — ее единственное желание. Но ее внучка беспокоится о безопасности своей бабушки.
Люди долбились в дом в дневные часы, названивали ей по телефону, писали письма, присылали кучу бумаг
Сэкстон покачал головой. Ни женщина, ни ее семья не могла обратиться в человеческую полицию: «Здравствуйте, технически я не существую в вашем мире, но я связана вашим имущественным правом, и у меня возникли проблемы с нарушителями границ. Вы могли бы помочь мне?
Ой, и не обращайте внимания на клыки.»
Сэкстон мог лишь представить, как переживала ее семья. Пожилая женщина, одна, человеческие бандиты мучают ее, а она ведь хочет всего лишь спокойно дожить оставшиеся годы.
И неясно, когда все прекратится.
Да, люди эволюционно стояли на ступень ниже, но они тоже могли быть смертельно опасными.
Набрасывая в голове план действий, Сэкстон пытался игнорировать тот факт, что понимание благой цели омрачало иррациональное желание быть необходимым для Блэя, решить эту проблему не потому, что это — его работа, а чтобы, возможно, впечатлить бывшего любовника.
Что, естественно, в его гипотетической фантазии, побудит Блэя расстаться с Куином, оставить двух чудесных малышей и по своей воле сбежать из Колдвелла с Сэкстоном.
Да, все это станет результатом одного грамотно написанного ответного письма.
Ну, это и успешный отпор бандитам, докучающим соседке его родителей.
Сэкстон закатил глаза и начал печатать.
Отбрасывая романтические грезы, он озвучит проблему Рофу, и они посмотрят, что можно будет сделать. По крайней мере, он мог поступить по совести по отношению к беззащитной старушке, и было в этом своего рода утешение.
Нажав «отправить», Сэкстон повернулся кругом и поднял жалюзи, чтобы взглянуть на зимний ландшафт. Все было покрыто толстым слоем снега, ведь судя по прогнозным сводкам с человеческих новостных порталов, день выдался холодным. В сиянии особняков зимний пейзаж светился голубым светом.
Одиночество подобно зиме, подумал он. Холодное и вездесущее, заставляющее тебя уходить внутрь от жестокости окружающей реальности.
Он когда-нибудь в жизни почувствует тепло?
***
В трех кварталах, в особняке аналогичного размера и красоты, только в тюдоровском, а не федеральном стиле, Пэйтон вышел из душа и потянулся за полотенцем, украшенным принтом с монограммами. Пока он вытирался, воздух в ванной был таким густым от пара, словно он попал в пелену тумана над морем, зеркала покрылись слоем влаги, в каждом вдохе, казалось, кислорода было столько же, сколько и воды, а кожу пощипывало от жара.
Пэйтон только вернулся домой из учебного центра, автобус высадил их возле магазина в парах миль от дома, и у него в распоряжении был час перед тем, как отправиться на поле боя в центре города. Он умирал с голоду, с похмелья, был выжат как лимон… и душ нисколько не помог.
И была еще другая проблема.
— Черт подери.
Несколькими рывками он свернул мокрое полотенце и со всей дури зашвырнул через мраморную ванную комнату. А потом просто стоял там, с голой задницей, упершись ногами в теплый пол, а руками в бедра — чтобы не разнести помещение в щепки.
То… что бы это ни было… в комнате физио с Ново, оно не покидало его. Каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лежащей на массажном столе, с закрытыми глазами, лицо безэмоциональное, как у гребаного трупа. И визуальные образы — не самое худшее. Ее циничный, жесткий голос бился в его голове, насмехаясь над ним, провоцируя, заставляя чувствовать себя идиотом.