Кроваво-красная дорога
Шрифт:
Пролегающие через поля, приподнятые над кустарником на высоких опорах, они выглядят как желоба, наполненные бегущими потоками серебристой воды. И все они соединены в единую систему.
— Поэтому вы называете их желобами? — спрашиваю я.
— Точно, — отвечает Джек. — Они обеспечивают кустарники водой, которая постоянно капает. Чаал — влаголюбивое растение, но нужно быть осторожными. От избытка воды он очень быстро погибает.
— Ты так и ничего не говоришь, — напоминаю я.
— Я говорю, — возражает он. — Ты хотела план? Подойдите ближе, все. У нас с Айком есть парочка мыслишек.
* * *
День тянетца медленно. Вот и вечереет. Радужное сияние Дворца постепенно тускнеет, по мере того, как солнце утрачивает свою силу. Но светло будет на протяжении еще нескольких часов. Ведь это самый длинный день в году. И самый длинный день в моей жизни.
По-прежнему нет никаких известий от Неро. От Маив. От Вольных Ястребов.
Никогда я не бывала настолько раздражительной. Мы по очереди наблюдаем за тем, что происходит там, внизу. Но я не могу усидеть на месте, даже если не моя очередь. Как только я усаживаюсь на землю, тут же снова подскакиваю. Я всех свожу с ума, бесконечно спрашивая, сколько нам тут еще торчать. Я распутываю пальцами все колтуны в гриве Гермеса, осматриваю его зубы, пока он не прожевывает корм и не кусает меня, наконец. Извлекаю протяжные звуки из тетивы своего лука, пока Эш не рявкает на меня, обещая придушить им, если я не остановлюсь.
— Неро должен был уже давно вернутца, — говорю я Эмми.
— Ты говорила это уже миллион раз, — раздраженно замечает она.
— С ним што-то случилось. Я знаю. Это не похоже на него.
— И это ты говорила миллион раз, — ворчит она. — Он в порядке. Он в пути.
— А что, если с Маив что-то случилось? — говорю я. — Она говорила, что на западной дороге бывают проблемы. Что, если... В смысле, вдруг с ней произошел несчастный случай? Такое бывает сплошь и рядом.
— Маив не мертва, — говорит Эмми. — Она придет, как и говорила. Ястребы будут здесь, Саба.
— Ты не знаешь этого. Што, если они не придут? Не думаю, што они вообще собираютца. Мы должны сделать это все сами. Давайте уже начнем. Ну же, пошли. Вперед! Чего мы ждем?
— Господи, дай мне сил! — восклицает Эш, в то время, как Айк издает стон, Томмо вздыхает, а Джек опрокидываетца на спину и, закрыв глаза, напевает какую-то мелодию.
Эпона стоит на стреме с увеличителем.
— Саба, — говорит она. — Мы все согласились, что нужно подождать до темноты. До тех пор все равно ничего не случитца.
Эпона. Всегда спокойная, всегда терпеливая. Ничего общего с тем, что я о ней думала в самом начале.
— Правильно, — говорю я, — да... дождемся темноты. Я знаю, знаю, но... о Боже, Эпона, я сойду с ума со всем этим ожиданием. Я просто хочу увидеть его. Убедитца, что с ним все в порядке.
— Знаю, што хочешь, — говорит она. — Будь терпеливой, Саба. Дождись темноты.
Сгущаютца сумерки. Темно-лиловые полосы пронзают небо. Облака неспешно проплывают мимо луны летнего солнцестояния. Луны, которую мы так долго преследовали.
— Ночь облачная, — говорит Джек. — Это хорошо. На руку нам.
А затем.
Разрывая воздух, над равниной проносится протяжный высокий гул. Рабочие поднимают головы и начинают уходить с полей. Они направляются прямиком к тому месту, которое издалека похоже на череду длинных бараков. Сейчас я замечаю, что они прикованы друг к другу цепями за лодыжки, человек по шесть сразу.
— Время выхода Детей Света, — говорит Айк.
— Можете поверить в то, што он их так называет? — спрашивает Джек. — Его Дети Света. Такие приятные воспоминания, аж потеплело на душе, да Айк? — язвит Джек.
— Ни разу, — говорит он.
Рабы исчезают с полей, уходя к баракам влево. Группа Тонтонов, наоборот, направляется к большому открытому месту посреди полей.
Джек смотрит в увеличитель.
— Так, так, — говорит он. — Наконец-то. Это начинает уже быть интересным.
Мы с Джеком приседаем у края холма. Передаем друг другу увеличитель. Мы исследовали всю равнину, хотя основная деятельность происходит между Дворцом и тем открытым местом посреди полей чаала.
Повозки, запряженные лошадьми, колесят от Дворца и обратно.
Первым делом Тонтоны сооружают большую платформу на открытой площадке. Затем они вместе ставят платформу повыше, позади первой, с ведущей к ней длинной лестницей. Они приносят массивное кресло из Дворца и с помощью лебедки и веревок поднимают его на высокую платформу. Золотое кресло, с причудливой резьбой, усыпанное сверкающими каменьями.
Джек замечает:
— Тот, кто будет сидеть в этом кресле, заимеет превосходный вид на всё происходящие.
— Думаешь, они в любом случае проведут эту церемонию? — спрашиваю я. — Даже если Пинч мертв?
— Похоже на то, — отвечает он.
Тонтоны подкатывают две лестницы, располагая их по обе стороны от большой платформы. Затем они исчезают во дворце, и на какое-то время воцаряетца тишина.
Айк, Эш и Эпона ушли вместе с Эмми и Томмо, уведя с собой Гермеса. Они осуществляют первую часть задуманного.
Нас с Джеком делать нечего, кроме того, как ждать. И снова ждать.
Наступило то странное время самого длинного дня в году, когда уже достаточно поздно, чтобы стемнеть, но остается еще несколько полосок света на горизонте. Темные тучи несутца по небу, поднимаетца ветер.
Я смотрю на луну.
— Должно быть, час или около того, до полуночи, — говорю я.
— Почти середина лета, — говорит Джек.
Меня начинает трясти. А потом я высказываю ту мысль, которая мучила меня на протяжении целого дня:
— Они ведь не появятца, да?
— Не думаю, што мы должны на них рассчитывать, — говорит он.
— Ну и ладно, — соглашаюсь я. — Сами справимся.
По дорожке от конюшен к платформе катитца еще одна повозка. С нее спрыгивают Тонтоны и что-то начинают выгружать и перетаскивать на платформу. Тяжелые мешки с песком. Охапки поленьев.