Кровавое Благодаренье
Шрифт:
Умар кивнул лишь, напряженно следя за дорогой — то там, то сям горели опрокинутые фургоны, попадались легковушки с расстрелянными в упор — яркие, сверкающие кузова сквозили пулевыми дырами, а между пробитых шин вытекало черное масло, мешаясь с лужицами крови.
— Через Пасадену — и на Лас-Вегас!
Вторник, 26 марта. Утро
Тихий океан, борт АТАВКР «Ульяновск»
Корабль мирно крейсировал
Что угодно можно было угадать в теплых порывах — влажную жару сельвы, обволакивающий запах орхидей, или простой и понятный йодистый дух.
Гирин любил, отстояв вахту, выйти на крыло мостика. Просто так — постоять, облокотившись на планшир, лениво глянуть на бирюзовую гладь.
Вахтенному офицеру БИЦ требуется сосредоточение без перерывов, и четыре часа напряга выматывают, как копка огорода на даче у тещи. А тут стоишь себе, бездумно отмякаешь…
На мостике вахтенные, дежурный по кораблю… У руля главный старшина, а Кузьмич дело знает туго…
— Отходняк? — хмыкнул Мехти, закуривая. По терпкой горечи Иван опознал крепкие «Кара-Дениз».
— Вроде того! — хмыкнул кап-два.
— А я всё думаю… — контр-адмирал затянулся, и его гладко выбритые щеки запали, придавая лицу выражение отшельнической худобы. — Не зря ли мы отпустили «Комсомольца»? Американе думают по-своему, для них одинокий авианосец всё равно, что беззащитный сухогруз — подходи, да бери. Или топи… У них тяму не хватает понять, что такое АТАВКР! Полезут сдуру…
— Как полезут, так и слезут, Тахмасиб Гасанович, — прищурился Гирин. — Лично я никак в толк не возьму, зачем они вообще эту блокаду устроили? Как там, по «Маяку», ехидничали: «Задернули „железный занавес“!» Режим «никого не впускать, никого не выпускать»! А смысл?
— Вот-вот… — проворчал Мехти, стряхивая пепел. — Мы их не понимаем, они — нас… Если по логике думать, то Картер, скорее всего, отрезает бунтовщиков от внешней помощи. И, одновременно, не позволяет им уйти «по-английски». И тут главный вопрос даже не о помощи со стороны, а о целеполагании. Кого именно Джимми считает мятежниками? Ополчение Даунинг или «Черную гвардию»? С кем он, собственно, собирается биться? Кому противостоять?
— А вам не кажется, что Картер в панике? Что у него истерика? Да и… Разве там президент что-то решает? Им правит элита!
— А элитой правит «глубинное государство», — подхватил контр-адмирал, и задумался. — Хаос не терпит порядка, и управлять им практически невозможно. Хорошо еще, если Пентагон крепко держит поводья! А если отпустит?
— Тогда пипец, — хладнокровно обронил Иван. — Но… Нет, Тахмасиб Гасанович, хаос не наступает за день. Чтобы стихия смела цивилизацию в огромной стране, нужен хотя бы год. Вспомните семнадцатый! Да и та же Даунинг не допустит развала, а за ней идут миллионы! Хотя… Не знаю.
— Вот-вот…
— Тащ командир! — донеслось из рубки. —
Мехти резво метнулся на голос, следом шагнул Гирин.
— Ак-кустическая обстановка… — вытолкнул вахтенный.
— Акустики! — гаркнул контр-адмирал.
Оператор ГАК «Звезда» затараторил:
— Пеленгую цели! Дальность двадцать пять миль. Дистанция быстро сокращается. Предполагаю торпеды!
Взвыла боевая тревога.
— Внимание! Отражение торпедной атаки! — Гирин оттолкнул вахтенного. — БИЦ — целеуказание на носовые РБУ! Залп по готовности!
— Внимание по кораблю! — рявкнул в микрофон Мехти. — Атака! Доклад акустиков!
— Контакт с подлодкой! — срываясь на крик, доложил «куст». — Предполагаю класс «Лос-Анджелес»!
— С носовых углов! Эхо четкое! Предполагаю шумы двух торпед! Пеленг 80. Дистанция двенадцать кабельтовых!
— На руле — маневр уклонения, право на борт!
Залпово отработали носовые РБУ, засвистев, заревев реактивными факелами. Хищные химеры — помесь ракет с глубинными бомбами — накрыли площадь по указке «Звезды».
Первыми рванули снаряды-отводители — океан вспух пенными выбросами. Есть! Одна из торпед ушла на дно.
Бомбометы отстреляли вторую порцию, и череда подрывов на глубине сделали свое «мокрое» дело — вторая торпеда детонировала.
— БЧ-3! Атака!
С правого борта отворился лацпорт комплекса «Водопад» — шипя рассерженными кошками, в волны плюхнулись ракето-торпеды, и тут же с ревом стартовали, распуская гарь выхлопов.
Унеслись ракеты… «Спрыгнули» на парашютах торпеды…
— Малый ход! Акустикам внимание!
Гирин замер, напряженно ожидая доклада. Рыщут торпеды, рыщут… Кружат акулами на циркуляции…
— Есть поражение! Слышу характерные звуки лопающейся стали… Бурно травит воздух из отсеков…
— Так им и надо, — невозмутимо пробубнил Кузьмич.
Тот же день, позже
Вашингтон, Капитолий
Джон Маккейн всегда считал себя везунчиком, вплоть до вьетнамского плена. Его сбили над Ханоем, и выловили в центре города из озера, чтобы пять лет измываться над гражданином США…
Он теперь не способен руки вытянуть вверх из-за переломов!
Когда русский военспец навестил его в тюрьме «Хоало», то в ответ на яростные проклятья холодно сказал на хорошем, даже изысканном английском: «А чего ты хотел, драный америкашка? Тебя сюда никто не звал! Что, не сработали ваши „три без“? Не вышло безнаказанно бомбить безоружных с безопасной высоты? Ну, так сиди и не вякай! И не мешай местным козлодерам путать тебя с рогатенькими…»
Или это врожденная строптивость помешала вырваться из застенков? Ведь мог же, мог освободиться чуть ли не сразу! Так нет же… «Пусть сначала выйдут те, кто сел раньше!»