Кровавое зарево над Синаем

De Ron

Абдул затащил его в палатку, в ожидании блюда они разлеглись на подушках, наблюдая за этим шумным базаром. По улице, медленно пожёвывая, откидывая голову назад, шёл верблюд, погонщик поддерживал навьюченный груз.

Абдул подозвал хозяина палатки, что-то по-арабски попросил. Через пару минут дед на барабане и мальчик на скрипке заиграли у палатки восточные мелодии.

– Экзотика, Рустам! Здесь время застыло, этот рынок, что и века назад такой же, – с удовольствием потягивал кальян Абдул, созерцая людскую суету.

Вдруг случайно в нескольких метров от топчана, Сергей

увидел маленькую белокурую девочку, которая совершенно одна ходила между торговыми рядами и засматривалась на полки, у навеса, под которым висели восточные сладости, она застыла. От этого зрелища у него моментально заслезились глаза и сжалось сердце.

Абдул, глядя на него, сначала не понимал, что с ним, но увидев картину, которую наблюдал Сергей, сам опешил. По-арабски он крикнул девочке, та повернула голову. Невинные огромные голубые глаза хлопали и сомнительно смотрели то на Сергея, то на Абдула. Он ещё раз по-арабски её позвал, та напряглась, готовая убежать. Ярко -золотые кудрявые волосы доставали до её узких детских плеч, порванный в полоску свитер скрывал её худенькое тело, маленькие штанишки -джинсы с ромашками на карманах и босые ноги давно не мыты.

– Беспризорница, что ли? – спросил Сергей. Девочка, не бойся, подойди к нам! – он, осторожно встав, медленно пошёл к ней. Боясь её спровоцировать к бегству, он остановился в двух шагах, присел и протянул руки.

– Девочка, как тебя зовут? Иди ко мне, принцесса, – с надеждой позвал он её.

– Лиза, а Вы русский? Вы из России? – она спросила на чистом русском, отчего Сергею стало ещё горше на душе.

– Конечно, я из России! А ты одна здесь что делаешь? – и у него невольно потекли слезы, сдавливая горло.

– Я хотела себе купить конфеты, – Лиза показала мелочь в своих маленьких ручках: – ну, немножко не хватает.

– Да сколько же тебе годиков, Лиза?

– Мне четыре, она показала ладошку со сжатым большим пальцем внутрь.

– И ты уже умеешь считать?

– Да, меня мама научила!

– А где твоя мама?

– Она за школой, под крестом спит.

Сергей не мог сдержать слез, они просто потекли ручьём. Абдул стоял позади с красными глазами, ничего не мог сказать, уже готов был разрыдаться.

– Лизонька, пойдём ко мне на руки, меня дядя Рустамом зовут, мы сейчас с тобой много сладостей накупим, – уговаривал Сергей ее приблизиться.

– А Вы меня точно не тронете? Не убьёте?

– Да что же ты говоришь, доченька, как такое вообще возможно? Я, буду защищать тебя. – с трудом смог выговорить Сергей.

– Я видела, когда детей убивают и взрослых, и маму мою видела, как убили.

Лиза осмелела и дала себя взять на руки. Она была, как пушинка, её грязное личико прижалось к шее Сергея. Он, обняв её крепко, подошёл к лавке со сладостями.

– Лиза, выбирай, что хочешь!

– У меня нет столько денег выбирать, что хочу.

– Я тебе подарю, сам оплачу. Абдул у тебя есть местные деньги?

– Конечно, Рустам.

Она радостная, хватала все подряд и кидала в пакет, который держал Абдул.

– Я братикам и сёстрам можно ещё возьму, – спросила она ангельским голосом, глядя в намокшие глаза Сергея.

– А Вы что плачете, дядя Рустам?

– Да так, это соринка попала, – вытер шмыгающий нос и подтер слезы. Откуда было этому ребёнку знать, что сейчас творилось у него на душе. Она ещё была далека от осознания происходящей катастрофы. Но и за свои малые годы ей пришлось пережить того, что многим взрослым на всю жизнь было бы многовато.

– А можно мне вон ту куклу? – её голосок вывел его из ступора. Сзади послышались голоса. Он повернулся вместе с ней, навстречу им бежала пожилая женщина в чёрном платье и платке, а рядом мальчик -сириец лет десяти показывал пальцем на Лизу.

– Да что же ты, Лиза, со мной делаешь, чуть не умерла я со страху, думала, тебя потеряла, – женщина хорошо говорила на русском. Она перехватила девочку к себе на руки. – Вы извините, но я на самом деле испугалась, она спросила денег на жвачку и исчезла, мы с Хусейном весь рынок обежали. Это Вы ей накупили?

– Да, конечно, меня Рустам зовут, друга Абдул.

– Я Фаиля, приглядываю за сорванцами, – она успокоилась, вытерла платком щеки Лизе, замазанные шоколадом, – она же у нас круглая сирота, мы все за ней смотрим. Вон Хусейн расплакался, думал тоже, что потеряли её. Мы все её любим, – она поцеловала и прижала к себе Лизу, – ну ладно, спасибо, что присмотрели за ней.

– Не за что! – замолчал Сергей, не зная, как поступить, ведь многое ему хотелось спросить.

– Дяденька, а Вы придёте к нам в гости? – Лиза не хотела прощаться.

– С удовольствием, а где тебя найти?

– Мы живём в здании школы, всегда там, сторожим, чтобы всю её не разграбили, приходите, мы будем рады.

Они втроём пошли от них в сторону выхода.

– Откуда русская девочка тут? Женщина, вроде сирийка, но тоже хорошо говорит на русском, – не мог понять Сергей.

Абдул представил, что где-то также бегает голодный племянник, примерно такого же возраста. Вернувшись в дом, они уединились каждый в своей комнате. Алина, Арина, Алена, Лиза – все имена смешались в голове Сергея, душа рвалась на части, хотелось всех обнять, спасти, унести, но как? Почему так жестока жизнь с людьми? Этот ангелочек что кому плохого сделал? За что она страдает? От душевного потрясения он не мог уснуть до утра. Завывающий писк комаров, лай собак за окном – все звуки раздражали его, он злился на себя, на весь мир, что позволяет страдать невинным. Он твердо решил, если тётушка Фаиля будет не против, то он заберёт с собой Лизу. Конечно, если останется жив. А выжить теперь ему необходимо.

4

Долго проживать в гостинице Алене не пришлось. Риелтор оказался толковым парнем, который за умеренную плату нашёл двухкомнатную квартиру новой планировки, меблированную, а самое главное, окна второго этажа выходили напротив подъезда, где был зарегистрирован Парфенов Сергей. Адрес она нашла в интернете, где была размещена статья о похоронах, когда множество горожан пришли к подъезду проводить семью Сергея в последний путь. С первого дня, как она тут поселилась, каждый вечер перед сном она вглядывалась в окна напротив, не загорелся ли свет. Вдруг он вернулся?