Кровавое зарево над Синаем

De Ron

Оля с Сашей обещали приехать на новый год. По вечерам после работы они часами делились сплетнями по скайпу, часто вспоминали о Сергее, как они весело провели один единственный день вчетвером и как он растворился, словно «Ихтиандр», в море.

На работе её приняли строго. Главный редактор, незамужняя женщина лет пятидесяти, Зоя Михайловна, относилась скептически к личной жизни каждого сотрудника. Объяснений типа детей в школу отвозила или муж поздно заехал, оправдывающие опоздания, не принимала. Неприступная, как скала. В сером костюме и с платочком на шее, она

гневно сверлила всех своими карими глазами через огромные очки.

– Ещё раз опоздаете, пеняйте на себя, – жёстко ставила сотрудникам ультиматум.

Поняв, что именно этого ей не простят, Алена рано вставала, добиралась до станции метро, по дороге успевала подремать и только на выходе у телецентра она окончательно просыпалась. И так ежедневно.

Выискивать интересные новости из множества статей, публикаций у неё был талант. В принципе из-за чего ее и пригласили в столицу.

Зоя Михайловна, просматривая приготовленную подборку, одобрительно кивала.

– Ага, все хорошо, запускай, – других слов одобрения главный редактор обычно не произносила.

В эти выходные Алена решила съездить на могилу семьи Сергея. Не знаю, почему она этого хотела. Боялась и хотела.

Узнала, где кладбище, надела плащ, захватила зонт и вышла из подъезда. Поправила свои ярко -золотистые волосы, вьющиеся до плеч, завязала их тёмным платком и чуть не столкнулась с молодым человеком. Странно, но она его уже видела не в первый раз, может, живёт здесь – успокоила она себя. Но военная выправка этого высокого блондина насторожила её. Сев в вагон метро, она тут же забыла про него.

Первым делом на кладбище пришлось сторожу дать тысячу рублей, чтобы тот нашёл в записях ряд и номер места захоронения. Алена засмотрелась на со вкусом выточенную статую – жена и дочь, посылавшие воздушный, поцелуй через сведённые пальцами сердечки, а сзади из чёрного гранита была выбита падающая птица, символизирующая разбитый самолёт.

– Простите, меня, пожалуйста, что я полюбила Вашего мужа и отца! Простите! – она поклонилась, вытерла слезы и побрела медленно на выход. Сделав пару шагов, она почувствовала, как с неба посыпались капли дождя, словно они заплакали вместе с ней. И почему-то у неё так стало легко на душе, будто ей разрешили занять их место рядом с Сергеем.

– Спасибо! – ответила, глядя в небо и, как ни странно, после этих слов, дождь моментально прекратился.

Алена с лёгкой душой открыла дверь и, скидывая на ходу вещи, подошла к музыкальному центру, включила громко первую попавшуюся композицию и пошла варить кофе.

5

Тяжёлый военно -транспортный самолёт Армии США, поднимая огромными винтами пыль с бетонной взлетно-посадочной полосы, заходил на посадку в аэропорт Багдада.

Открылся разгрузочный отсек. Электрокар, быстро двигаясь от самолёта к грузовым автомобилям, перегружал большие контейнеры, на которых стояли маркировки о принадлежности к грузам военного назначения.

Разгрузка шла глубокой ночью. Специальный агент ЦРУ Джон Смит в сопровождении двух своих сотрудников контролировал процесс.

Навстречу к нему шёл офицер морских пехотинцев Армии США майор Дэн Салливан.

– Мягко сели, Джон! – они поздоровались, встречались за годы несения службы не впервые.

– Дэн, в конверте детали совместной операции ЦРУ и Пентагона, вскройте, изучите, пока идёт перегрузка. Без остановок следуем к месту назначения. Рад Вас видеть! – он отдал ему честь. Вручил папку и продолжил контролировать разгрузку.

Два грузовых вездехода в сопровождении трёх Хаммеров. колонной двинулись к иорданской -сирийской границе.

В приказе командования Салливан прочёл, что необходимо доставить 5 тонн груза с сотрудниками ЦРУ в сирийский лагерь, беженцев, находящийся в зоне ответственности американской стороны в близи к границе с Иорданией. Но характер груза и кому именно предназначено было не известно. Дэну Салливану это было неважно. Он во многом не был согласен с политикой своего государства на Ближнем Востоке, но как истинный патриот и честный солдат, был верен присяге. Вот и сейчас он молча изучил приказ, убрал документы и уставился на ночную дорогу, освещаемую грязными фарами бронеавтомобиля.

Хаммеры с заправленными кассетами на крупнокалиберных пулемётах по всей ширине шоссе неслись по пригороду Багдада, бесцеремонно прижимая встречные и обгоняемые автомобили почти в кювет. На задних джипах пулемётчики крутили смертоносные стволы, готовые разнести в щепки любой подозрительный объект.

6

Как уже завелось в эти дни, Сергей выходил умываться к колонке, а завтрак уже был накрыт на топчане, под апельсиновым деревом. Мусульмане, сделав утренний намаз, усаживались, подогнув под себя ноги. Женщины по очереди носили чай, сладости, еду, убирали посуду. Мирные дни немного всех расслабили.

– Странная тишина, словно перед бурей, – заговорил Махмуд, запивая чаем рахат-лукум, – меня не отправляют в новый учебный центр, старый полностью расформировали, утверждают, что в рядах наших были предатели. Люди Али Азиза -Рыжего шерстят по всем группировкам, что относятся к нам.

– А к нам, это к кому? – спросил Сергей.

– Мы оппозиция ан -Нусра (запрещённая в РФ террористическая организация), – улыбнулся Махмуд.

– Пейте чай, а то накаркаете! – прервал их Абдул.

Арман, как молодой, ещё не владеющий ситуацией, молча и внимательно слушал.

Рядом послышался скрип тормозов. Кто-то подъехал. В ворота вошёл посыльный от Бахи.

– Махмуд и Чёрный Ворон, вас ждут сейчас в штабе, – на ломаном русском проговорил смуглый араб, – Я вас отвезу, – добавил он, давая понять важность вызова.

В кабинете возле карты стояли двое, Баха и неизвестный европеец с маленькими глазками на толстом красном безпигментном лице, он юрко взглянул на вошедших. Не представившись, на английском спросил Баху.

– Кто из них Чёрный Ворон?

– Я, – ответил ему Сергей на английском, что удивило Альбиноса. Он живо подошёл к Сергею и протянул свою пухлую, потную ладошку. Кондиционер слабо охлаждал огромный кабинет. Протирая платочком складки шеи, англичанин что-то шепнул Бахе.