Кровавые берега
Шрифт:
– О чем это таком ты болтаешь, толстяк, загрызи тебя пес? – угрожающе пробасил Убби, переводя взгляд с Тамбурини на нас. – Какие такие отношения и планы могут быть у нашего парня с Владычицей? Хотя… – Северянин нахмурился. – Возможно, мне показалось, но не наш ли это парень закрывал своим телом Владычицу во время обстрела?
– Вам это не показалось, господин Сандаварг, – отозвался дрожащим голосом Дарио. – Однако вы ничего не понимаете и ничего не знаете! Все гораздо сложнее, чем вы думаете! Вы даже не представляете, какую непоправимую ошибку допустили! Своей мелочной жаждой мести вы отняли у меня единственный шанс довести до конца дело ордена табуитов! А у планеты – возможно, единственный шанс избавиться от Вседержителей и возродиться в том виде, в каком человечество знало ее на протяжении тысячелетий!..
– Довольно! А теперь замолчите вы все! – подал наконец голос
– Ну так посвятите, окажите такую любезность! – с нескрываемым презрением ответствовала королева Юга. – Или вы желаете казнить меня, не зачитав приговора? Вы, знаменитый на всю Атлантику поборник справедливости, кавалер ордена Закона и Порядка, обрекший на гибель всех своих людей и продавшийся на старости лет ордену табуитов!
Глаза команданте сверкнули, щека несколько раз нервно дернулась, а пальцы, что сжимали рукоять шпаги, побелели от напряжения. Но дон сдержал рвущийся наружу гнев, видимо, успокоив себя тем, что он все-таки победил и вот-вот поквитается с Владычицей за все свои лишения.
– Что ж, извольте выслушать то, о чем вы просите, – ответил сеньор Балтазар, придав голосу бесстрастный судейский тон. – Буду краток, поскольку не желаю испытывать ничье терпение, ведь я сюда приехал не спектакли устраивать, а взять лишь то, что вы мне задолжали!.. Итак, я – почетный кавалер ордена Закона и Порядка, которым меня наградила ваша мать… ваша более благородная и справедливая, нежели вы, мать, объявляю вас виновной в гибели пятнадцати моих compa~neros. Тех пятнадцати кабальеро, каких вы незаслуженно казнили позорной смертью через повешенье на городской площади! За гибель остальных моих людей я сполна отвечу сам! Но не перед вами, поскольку с недавних пор вы мне не судья, а на Страшном суде и перед оставшимися в живых, стоящими здесь compa~neros! Также я милостиво прощаю вам нанесенные мне оскорбления и выдвинутые против меня обвинения. Все до единого! Пускай этот грех останется на вашей совести, ведь по сравнению с убийством моих братьев – это сущие пустяки! Но за их жизни вы заплатите сполна! И вот вам мой окончательный и не подлежащий обжалованью вердикт: вы виновны и тоже приговариваетесь к смерти! Прямо здесь и сейчас! Жаль, не могу убить вас пятнадцать раз подряд, как вы того заслуживаете, но и одного раза будет вполне достаточно. Также обещаю, что убью вас быстро и без мучений, ведь я – кабальеро, а не живодер, как вы… Вам есть что сказать в свое оправдание, Владычица Льдов, или вы отказываетесь от последнего слова?
– Прошу вас, сеньор Балтазар, выслушайте меня! – взмолился Дарио, опередив продолжающую хранить невозмутимость королеву Юга. – Мне искренне жаль ваших людей и вашу пострадавшую репутацию. И я отлично вас понимаю, ведь совсем недавно я тоже потерял моего отца и многих моих братьев, а также лишился всего, чем дорожил в этом мире. Это тяжкая утрата, и в иной ситуации я не успокоился бы, пока не отомстил бы вам сполна или пока не погиб бы сам. Однако все сложилось так, что я не могу позволить себе идти на поводу своих эмоций. И более того, вынужден умолять вас последовать моему примеру. И если позволите мне объяснить суть моей просьбы, уверен, вы полностью со мной согласитесь!
– У тебя есть ровно минута на то, чтобы попытаться меня переубедить! – резко ответил команданте, оттирая шпагу платком от крови. Видимо, благородный кабальеро не желал казнить столь важную преступницу грязным оружием. – Так что изволь поторопиться! Время пошло!
– Спасибо, сеньор, я постараюсь… – Дарио судорожно сглотнул, помассировал дрожащими пальцами виски и, собравшись с мыслями, продолжил: – Дело в том, сеньор, что сегодня – тот день, когда и мои, и ваши личные обиды – мелочь по сравнению с тем, что должно здесь вскоре произойти! И тем более нельзя допустить, чтобы мои личные счеты с вами, а ваши – с королевой Юга, сорвали мой план. Он – это не просто попытка заткнуть очередную дырку, пробуренную в Земле Вседержителями! Поверьте, дон Балтазар, я знаю, о чем говорю! Возможно, именно здесь и сейчас состоится самое важное событие из тех, какие только случались с человечеством после вторжения Вседержителей! Владычица Льдов позволила мне ознакомиться с материалами о Старом и Новом Жерлах, какие вы, южане, собрали за все эти годы. Это потрясающая информация! И мне остается лишь горько сожалеть о том, что орден табуитов не получил от вас эти сведения хотя бы годом ранее. Ведь они, возможно, предотвратили бы войну между нами, позволили бы нам объединиться и сохранили бы сотни жизней… Но что сделано, то сделано. Историю вспять не повернешь и погибших не воскресишь. Ни ваших погибших, ни наших. Однако еще не поздно сделать так, чтобы их смерть не была напрасной! Пощадите Владычицу, сеньор, и позвольте нам провести атаку на Новое Жерло! Утолите жажду мщения тем, что жизнь королевы уже в ваших руках, и вы можете делать с ней все, что угодно. Разве вам – благородному дону – этого недостаточно? Разве вас, как благородного, здравомыслящего человека не волнует судьба нашей планеты? Ведь, возможно…
– Слишком много «возможно», юноша! Слишком много высокопарных слов и призывов к милосердию, каких я на своем веку наслушался столько, что и не счесть, – перебил его дон Риего-и-Ордас, покачав головой. Затем прищурил один глаз и, обратив клинок к солнцу, оценил, как свет играет на очищенной до блеска стали. – Твое время истекло! Что бы ты ни изучил, это лишь теории и домыслы, поскольку наши разведчики никогда не видели Жерла вблизи. Зато я вижу сейчас своего злейшего врага во плоти прямо перед собой. И знаю, что он не дарует мне пощады, даже если я откажусь от мести и проявлю к нему благородство. Казнив с позором моих людей – и своих некогда вернейших слуг! – Владычица доказала всему миру, что она недостойна править нами. Отомстив за compa~neros и убив Владычицу, я подниму своих сторонников по всему Югу и верну ему настоящую, справедливую власть. И как только это произойдет, добро пожаловать, юноша, ко мне со своими идеями и планами по спасению человечества. Очень даже вероятно, что я тоже не откажу тебе в помощи. Но пока, извини, мне некогда выслушивать твои теории и заниматься ими. Сейчас у меня полным-полно других, более неотложных и важных дел… А теперь отойди с моего пути и не мешай! Раз Владычице нечего сказать нам в свое оправдание, значит, наш разговор окончен, и я готов привести приговор в исполнение!
И он шагнул навстречу королеве Юга. Ее лицо обратилось в камень, а глаза остекленели, но она не сдвинулась с места и даже не дрогнула. Чего нельзя сказать о ее свите и Тамбурини, хотя команданте никому из них не угрожал. Слуги отшатнулись, женщины запричитали, а мужчины попытались робко поддержать фаворита, но на их вялое блеянье кабальеро было подавно начхать. Дарио повел себя храбрее. Несмотря на предостережение дона Балтазара не стоять у него на пути, незадачливый спаситель мира шагнул-таки ему наперерез. Правда, вид у Тамбурини был при этом отнюдь не геройский. Он походил сейчас на запуганную собаку, что ожидает хозяйского пинка, но все равно осмеливается скалить зубы.
– Прошу вас, сеньор, одумайтесь! – вновь взмолился он, возвысив голос. – Поверьте, вы совершаете огромную ошибку!..
Мы напряглись в ожидании непоправимого – шпага команданте была нацелена Дарио точно в грудь. Но палач продолжал держать данное нам слово и не проткнул нашего друга насквозь, даже когда тот проявил немыслимую дерзость: ослушался прямого распоряжения главного кабальеро.
– А ну прочь с дороги, щенок! – процедил он и отстранил Тамбурини предплечьем покалеченной руки. Дарио был крепкий парень, и оттолкнуть его так легко вряд ли вышло бы. Но дона Риего-и-Ордаса переполнял праведный гнев, который и придавал ему сил.
Фаворит больше не сопротивлялся и не стал повторно задерживать палача. Отступив на шаг, Тамбурини еще больше сжался и поднял руки, заслоняясь от команданте, хотя тот вроде бы не намеревался его бить.
Чтобы обагрить кровью Владычицы клинок, дону Балтазару осталось сделать всего три шага. Все обвинения были предъявлены, все слова высказаны. Команданте считал излишним сопровождать казнь каким-либо патетическим выкриком или проклятьем. Он весь подобрался и вскинул отведенную для удара руку со шпагой, планируя разделаться с жертвой одним точным уколом в сердце…
Но тут стряслось такое, чего не ожидал никто, включая нашу, готовую, казалось бы, ко всему, троицу.
Дарио так и продолжал заслоняться руками, будто всерьез боялся, что дон Балтазар вдруг вернется и отвесит ему вдогонку оплеуху… Так, по крайней мере, можно было подумать, глядя на него. Но на Тамбурини в эти секунды никто, кроме меня, не глядел. Все в нетерпении ожидали, когда палач приведет приговор в исполнение. Мне тоже не пришло бы сейчас на ум смотреть на фаворита, да только он находился между мной и команданте, поэтому я просто не мог не замечать эту помеху…