Кровавые тени
Шрифт:
— Бесенок незаконно находился на территории моего отеля. Поэтому по закону я имею право претендовать на любую его собственность. Я требую туфельку вашей наложницы, за которую мне ещё не заплатили. Я требую компенсации!
— Тебе нужна эта чертова туфля? — Гвендолин сняла балетку и швырнула её в голову Друаги. Та ударила его по лицу, от чего он снова хрюкнул и встряхнул золотыми бивнями. — Ну вот, теперь она твоя.
— Конечно, мне не нужна эта туфля, я не могу её взять. Тебе её предложили, ты же приняла её, моя дорогая, — заметил он, бросая туфлю
— И что же это может быть? — В горле нарастало рычание, ярость поднималась во мне. Только на этот раз мое тело не хотело сохранять человечность. Другая форма пыталась выбраться… Ещё одно существо, которое я держал взаперти вместе с остальными. Это был не человек, но он также хотел защитить Гвендолин. Было тяжело, но я старался сдерживаться, ожидая ответа Друаги.
— Что я хочу в качестве оплаты? Её душу, конечно же, или её часть. — Его глаза сверкнули, когда он достал длинную изогнутую серебряную соломинку длиной в половину моего роста. — Душонку за дешевку, смекаете? — Он кивнул на черную туфельку, которую Гвендолин отказалась поднять, и хрюкнул от смеха.
— Что? Ты хочешь использовать это на мне? — Гвендолин побледнела, её глаза расширились от шока. — Как ты вообще… — Она покачала головой, явно не в силах закончить вопрос.
— Вы проглотите её, моя дорогая — совершенно безболезненно, уверяю вас. Ну, если вы не возражаете против рвотного рефлекса — хотя любая хорошая наложница должна уметь контролировать его, не так ли? — У него хватило наглости подмигнуть ей.
Гвендолин проигнорировала его грубый намек, возможно, всё ещё была слишком напугана, чтобы его понять.
— А затем что, душа выходит?
— О, не сразу. Сначала вы должны поймать её. Душа скользкая, особенно живого человека. Нам пригодится это крепление.
Друага нажал на кнопку в верхней части изогнутой серебряной соломинки, и снизу выскочил зловеще острый крючок. На кончике блестела серебряная игла, почти такая же длинная, как лезвие моего жертвенного ножа.
— О боже! — Гвендолин вжалась в белый кожаный диван, её глаза раскрывались всё шире и шире.
— Как только вы зацепите её, я смогу отодрать кусочек или два, а затем высосать прямо через соломинку, — объяснил Друага, злобно улыбнувшись ей. — И душа действительно регенирирует. — Он ухмыльнулся, наклонился вперед и помахал серебряным инструментом. — Вы же дадите немного попробовать старому другу Друаге, не так ли?
— Нет! — Гвендолин посмотрела на меня. — Лаиш, ты же… Ты же не позволишь ему?
Я не часто теряю самообладание, но ситуация вышла за рамки. Гнев закипел внутри при виде жестокого, зловещего крюка для души в волосатых руках Друаги и выражении испуга на лице Гвендолин. Я не мог контролировать гнев. Он закипал внутри, пузырясь, словно масло на огне.
— Ты… Смеешь… — зарычал я и почувствовал, как теряю человеческий облик. Я хотел сбросить его, как змея, в пользу чего-то большего, сильного и гораздо более смертоносного. Мой безупречный костюм затрещал, а затем разорвался на части
Впервые Друага немного смутился. Очевидно, он понятия не имел, что я так отреагирую. За мной была репутация хладнокровного демона, что делало меня непобедимым во время небесных войн. Но на этот раз я не мог остановить гнев, что закипел во мне — да и не хотел.
— Ну, мне причитается некая компенсация, как никак, — бробубнил он.
— За отправку бесят на поиски обуви моей наложницы, а затем позволяя им обмануть и напасть на нее? — взревел я. — Как ты смеешь заявлять такие права? Ты подверг её жизнь опасности, а потом решил забрать часть её души прямо у меня на глазах? Я должен убить тебя на месте!
Я возвышался над ним, дыхание обжигало грудь, голос глубокий и угрожающий.
— Ты не посмеешь! — голос вендиго задрожал, он сам не верил в свои слова. — Демонический совет…
— Совет бы утвердил мое право! Ты нанес мне одно оскорбление за другим.
Я двинулся к нему, скользя и шурша чешуей, как змея. Взмахнул хвостом и презрительно отбросил в сторону забытый поднос с завтраком. Раздался металлический лязг, и содержимое подноса повсюду рассыпалось. Я не обратил ни малейшего внимания.
— Прошу, повелитель Лаиш, успокойтесь, — взмолился Друага. — Я не понимаю, почему вы так расстроены! Она всего лишь человек!
— Она — моя!
Внутри меня полыхала ярость. Я хотел выдохнуть волну огня на съежившегося кабана-демона, хотел поджарить его до хрустящей корочки, но что-то сдерживало меня. Страх, что огонь выйдет из-под контроля и ранит Гвендолин. Поэтому я сдерживался… Совсем немного.
— Я — хозяин отеля! — завизжал Друага, съежившись на белом кожаном кресле. Он всё больше и больше походил на кабана. — Ты не посмеешь убить меня! По закону гостеприимства…
— К черту законы гостеприимства! — зарычал я, жидкий огонь капал изо рта. Я стоял прямо над ним, и большая капля упала на него, испепеляя правый бивень. Друага снова завизжал, его рука потянулась к дымящемуся обрубку.
— Мой бивень!
— Тебе повезло, что я не оторвал руку или ногу… Или кое-что ещё. — Я с отвращением посмотрел на его обнаженные гениталии. — Хотя, думаю, что кастрирую тебя прямо здесь и сейчас. Быть может, это преподаст тебе урок о вожделении к чужой собственности.
Друага ахнул и отполз назад, пытаясь перелезть через спинку кресла и не сводя с меня глаз. Но эта форма давала мне скорость змеи. Я метко направил струю пламени на его отвратительный член, превратив его в сморщенный угольно-черный обрубок. Он был похож на сосиску, которую забыли в костре.
Демон-кабан издал пронзительный визг, от которого у меня заболели чувствительные уши, и, извиваясь от боли, схватился между ног.
— Нет! Нет! Как больно!
— Друага, почему ты так расстроен? — прорычал я, свирепо смотря на него. — В конце концов, ты демон. Он восстановится, как и душа Гвендолин, если бы ты осуществил свой план.