Кровавые тени
Шрифт:
— Давай же, Гвендолин, ты должна поесть. — Лаиш попытался вразумить меня. — Ты не сможешь продолжать идти в такую жару на пустой желудок.
— Вообще-то, я не чувствую голода именно из-за жары, — солгала я. — Я не могу есть, когда так жарко. Кроме того, выпила так много, что в меня больше ничего не влезет. — Достала и показала ему бутылку. Она всё ещё была полна холодной, чистой воды, чему я была безмерно рада.
Лаиш посмотрел на меня с намерением переубедить, но затем просто пожал плечами.
— Очень хорошо. Я
— Я хочу, чтобы ты перестал так называть меня. — Я села напротив, стараясь не обращать внимания на еду, которую он призвал для себя: в основном свежие сочные фрукты. — Я действительно не… о!
Я удивленно вздохнула, когда что-то вылетело из моих волос, когда сняла вуаль.
— Что это? — Я посмотрела на белую кроху, порхающую вокруг. Казалось, она светилась в темноте. Я ещё раз провела пальцами по волосам, но, хвала богам, больше ничего не нашла.
— Так-так… Похоже, у нас безбилетник, — заметил Лаиш. Он наклонился вперед, чтобы рассмотреть маленькую вещицу, стараясь не прикасаться к ней. — Лили-мотылек! Я не видел их целые тысячелетия.
— Кого? — Я тоже наклонилась вперед, чтобы разглядеть малышку. Она запорхала и приземлилась мне на колено.
— Лили-мотылька. Они живут на небесных полях прямо за вратами рая. Их так называют, потому что они пьют нектар цветов, в основном райских лилий.
Я присмотрелась к крохе, которая больше походила на бабочку, чем на мотылька. Она была размером с ноготок и полностью белого цвета, за исключением тонких золотых линий, которые образовывали изогнутые узоры на её крошечных крылышках.
— Интересно, что она здесь делает, если мотыльки родом с Небес, — сказала я.
Лаиш покачал головой:
— Не знаю. Осторожно, не навреди ей. Она чиста, как и все небожители. Должно быть, твоя душа привлекла её, и теперь она видит в тебе убежище.
— О-о-о, бедняжка, — промолвила я, посмотрев на мотылька. — Как ты оказалась настолько вдали от дома? И что ты здесь делаешь?
— Кто знает? — ответил Лаиш. — Лили-мотылек может прикоснуться только к чистой душе. У неё было долгое и утомительное путешествие, прежде чем она нашла тебя, чтобы приземлиться.
Мне стало её жаль. Богиня тому свидетельница, у меня не самый лучший послужной список — ещё недавно я баловалась темной магией. Но очевидно, здесь, в аду, душа считается чистой, покуда она не проклята.
— Как думаешь, она хочет пить? — спросила я, налив воду в ладонь.
— Сейчас мы это выясним. — Лаиш был явно удивлен.
— Что тут смешного? — спросила я, когда лили-мотылек сползла к воде по моей руке.
— Ты, mon ange. Ты и твоя привязанность к животным. Сначала мне показалось странным, что адские звери тянутся к тебе — сначала Цербер, затем Кюрекс. Но теперь даже небесные создания находят тебя неотразимой.
— Ты сам сказал, что бедняжка просто пытается найти безопасное место, — я кивнула на мотылька на ладони. Я не могла сказать, пьет она или нет, но её маленькие пушистые усики покачивались вверх-вниз, когда прикасались к воде. — Кроме того, ведьмы всегда питали слабость к животным. Они доверяют нам больше, чем другим людям, потому что знают, что мы их понимаем.
— Поистине трогательное зрелище, — сказал Лаиш. Фраза казалось саркастичной, но в его голосе была мягкость и задумчивость. — Интересно, что ты будешь делать с маленьким безбилетником?
— Мы оставим её, конечно же!
Мотылек, казалось, закончил пить, поэтому я закрыла бутылку крышкой и осторожно переместила кроху на плечо. Она была невесомой, и я не чувствовала её, но почему-то знала, что она там. — Она отправится с нами, если захочет, — сказала я Лаишу. — Может быть, я даже смогу забрать её домой. Знаю, это не рай, но лучше, чем ад.
— Её? — он приподнял бровь.
— Не знаю, мне кажется, это девочка, — сказала я, защищаясь. — Посмотри, какая она нежная и красивая.
— Действительно, — пробормотал Лаиш, но когда я подняла взгляд, его рубиново-красные глаза смотрели на меня, а не на мотылька.
Мои щеки опалило жаром, и я отвернулась.
— Время обеда подошло к концу. Нам пора выдвигаться, если мы хотим когда-нибудь дойти до конца этой невыносимой пустыни.
— Тебе бы не хотелось так скоро покинуть Минаурос, если бы ты знала, что нас ждет на следующем круге, — подметил Лаиш, вставая и смахивая крошки.
— Почему? Что нас ждет дальше? — У меня вдруг возникло дурное предчувствие.
— Как уже упоминал, Стигия — ледяная пустошь. Но путь к ней лежит через Ревнивое Сердце, а оно…
— Что? — спросила я, когда он замолчал. — Что в нем не так?
Лаиш вздохнул.
— Скажем так: хорошо, что ты не боишься насекомых. — Он кивнул на мотылька.
— Что? — Что-то сжалось внутри меня. Я родом из Флориды, поэтому не очень боюсь насекомых, но и сказать, что люблю их, тоже не могу. — Что ты имеешь в виду?
— Увидишь. — Его слова вызывали тревогу. — И к моему сожалению, слишком скоро. Давай я помогу тебе забраться в седло.
— Нет, спасибо, я сама, — холодно ответила я. Вышла из тени оазиса, чтобы взять огромного коня под уздцы и подвести его к высокому камню — так я смогла бы залезть в седло. Но у меня ничего не вышло.
— Гвендолин, нет… — услышала я голос Лаиша. Вдруг моя нога провалилась сквозь песок, и я почувствовала, что падаю. Весь песок вокруг меня исчез, и я смутно увидела белые пятна внизу.
Едва успела закричать, но меня резко подхватили, от чего я неприятно щелкнула зубами. Подняла глаза и увидела Лаиша, который держал меня за руку. Он выглядел очень мрачным.