Кровавые тени

Андерсон Эвангелина

Его глаза снова расширились, а затем он рассмеялся ужасным хриплым звуком, который послал холодную дрожь страха по моему позвоночнику.

— Великий Демон, да? Один из тех, многоликих?

— Ну… да… — сказала я, всё ещё пятясь с поленом в руках.

— Таки он может принять форму змея — или дракона, как некоторые говорят?

Моё сердце упало, но я старалась не показывать отчаяние.

— Да, это одно из его обличий, — сказала я как можно спокойнее.

— Таки это его, или его труп, обглодали до косточек паукодемоны на том хребте, — мотнул он рогатой головой в сторону двери. — Видал я,

как он валялся, пока с него сдирали плоть. Если он ещё не откинулся, то скоро точно сдохнет.

— Ты… Ты врёшь, — обвинила я его, и на этот раз мой голос дрогнул — не смогла сдержаться.

— Таки зачем мне лгать о подобном? — спросил демон, ухмыляясь. — Это и плохо, и грешно, когда один из Великих отправляется на встречу с Создателем, ага. Но нам, меньшим демонам, больше достанется… Не то чтобы старого Горлока можно назвать маленьким. — Он сжал в кулаке свой массивный, кирпично-красный член и начал многозначительно поглаживать его, искоса поглядывая на меня.

Нет, он определенно не был маленьким. Он не был настолько неправдоподобно огромным, как Друага, но и не сильно отставал. Я с ужасом наблюдала, как предсемя капало с его широкого красного конца на каменный пол, шипя и пузырясь, как кислота. Мне не поздоровится, если он доберется до меня.

«Не позволяй ему, — прошептал тихий голос внутри. — Борись, Гвендолин, борись!»

Меня переполнила решимость, напрягая все мышцы и расправляя плечи. Я не сдамся без боя!

Я взмахнула поленом в сторону демона и вздернула подбородок.

— Убери свою отвратительную штуковину с моих глаз долой, пока я её не сломала! — сорвалась я.

— Хо-хо, маленький человек хочет грубо поиграть! — Его желтые глаза светились жестоким восторгом. — Таки мы можем сделать по-твоему. Старина Горлок любит по жестче… Хотя, тебе не будет так больно, если ты встанешь смирно и дашь попробовать сладкую душу.

— О чём ты говоришь? — прокричала я. — Ты не доберешься до моей души, у тебя нет нужного приспособления!

— Крюка для души, да? — он снова разразился хриплым, каркающим смехом. — Зачем он нужен, когда у меня есть это? — Он снова погладил член. — Я и так распробую твою душу, детка. В конце концов, зачем тянуться к ней через горло, когда гораздо веселее через вагину?

— Ты…Ты не можешь! — Или может? Я заколебалась. Помню, Лаиш упоминал, что извлечение души подразумевает интим. Он это имел в виду? Конечно, нет! Но демон продолжал наступать, загоняя меня в угол, вооруженную лишь поленом.

— Я могу и я сделаю! — заявил он, нависнув надо мной. — Зачем мне цеплять крюком твою милую душонку, когда вместо этого я могу просто трахнуть её? Вот что я собираюсь сделать с тобой, детка. Я…

— Ты умрёшь, вот что ты сделаешь, — раздался глубокий, холодный голос позади демона.

Мне показалось, у демона вырос третий рог прямо в центре лба. Горлок был таким же удивленным, как и я. Он поднял красные когтистые руки, чтобы схватиться за новый рог, каким-то образом выросший из его головы. Потом его желтые глаза закатились, и он тяжело рухнул сначала на колени, а потом на бок.

Позади стоял Лаиш, обнаженный, с огромным изогнутым черным клинком, который он вонзил в затылок демона. Он выдернул его и отбросил в сторону, как раз вовремя, чтобы поймать меня, когда я упала в его

объятия.

* * * * *

Лаиш

— Лаиш, Лаиш, я думала, ты умер! Он сказал… этот ужасный демон… он сказал, что видел, как паукодемоны обгладывали твои кости…

Голос Гвендолин дрогнул и сорвался на рыдание. Я прижал её к себе, поглаживая гладкую смуглую кожу, пока она дрожала в моих руках. Я не пытался объяснить, только крепко её держал. Так много мужчин не понимают, что иногда женщинам необходимо просто побыть в объятиях.

Я поглаживал её спину и нашептывал успокаивающие слова, пока она прижималась ко мне. Полагаю, она даже не заметила, что мы оба голые. Я ждал несколько месяцев, чтобы прижать её к себе, но слишком устал, чтобы праздновать это достижение — битва с паукодемонами забрала все запасы энергии и большую часть силы. Мне нужно время восстановиться, прежде чем мы продолжим путешествие. Но теперь у нас, по крайней мере, есть безопасное место для отдыха.

Я с отвращением посмотрел на распростертое тело мелкого демона. Кюрекс доставил меня как раз вовремя. Ещё мгновение, и Гвендолин потеряла бы невинность, душу и силу ведьмы. Я хотел возродить ублюдка, чтобы снова убить за извращённые угрозы.

Да, это ад, и подобного следует ожидать, но я не переживу, если что-то случится с Гвендолин. Я хотел обнять, защитить и больше никогда её не отпускать.

Наконец она перестала дрожать и немного отстранилась.

— Прости… — она протёрла глаза. — Я, эм… Я не хотела расплакаться, как девчонка.

— У тебя шок, и ты была на волоске от гибели. И не один раз за последнее время, — заметил я, убирая прядь волос лица и заправляя за ухо. — Никто не упрекнёт тебя за эмоциональный срыв. Тебе просто нужно выплакаться.

— Срыв, верно. — Она попыталась рассмеяться, но издала дрожащий, неуверенный звук. — Но как… Как ты…

— Я расскажу тебе, — пообещал я. — Но сначала давай немного приберемся. — Схватил меньшего демона за мускулистое предплечье и выволок из хижины. Отшвырнул его в сторону, чтобы тела не было видно. Будем надеяться, что начнётся снегопад, который погребёт и разложит его остатки. Не хотелось, чтобы Гвендолин снова увидела его и расстроилась.

Потом я обратил внимание на Кюрекса. Он не нуждался в защите от непогоды, будучи демоническим конем. Тем не менее я потянулся к последним остаткам энергии и призвал для него ведро с теплой кормовой смесью. Также убедился, что он в безопасности по другую сторону хижины, защищенный от безжалостного ветра. Конь хорошо поработал, и я обязательно вознагражу его, когда мы доберемся до моего поместья в Аиде… Когда бы это ни случилось.

Гвендолин разводила огонь в очаге, когда я вернулся. Она вскочила и повернулась ко мне, едва заслышав мои шаги. Она перестала дрожать, но теперь казалась смущенной, скрестив руки на груди и бедрах.

— Эм, привет. — Она посмотрела на мой член, и я понял: она нервничает из-за нашей наготы.

— Прошу прощения, — устало сказал я. — Я скоро призову для нас подходящую одежду, но сейчас нахожусь на пределе возможностей.

— Оу, конечно. Вот, устраивайся у огня!

Взяв за руку, она подвела меня к камину, и мы оба устроились на холодном полу из грубого камня.