Кровавый алмаз (сборник)
Шрифт:
– Здесь работают наши люди?
– Не знаю, ее нашла местная полиция. Она живет довольно открыто, что называется, "выезжает в свет". Судя по фотографии, очень привлекательная девчонка, свободно говорит по-английски, так записано в ее документах.
– Чем же я могу тебе помочь? Ты думаешь, что я шастаю по местным борделям и знаю всех проституток?
– Ну, ты, конечно, предпочитаешь папуасских красоток. Наслышан о твоих подвигах у дани. – Гриша изобразил черную зависть. – А если серьезно, то она вовсе не занимается проституцией.
– Что же
– Похоже, что самым настоящим образом ловит женихов. Есть тут у вас одна респектабельная сводня, кстати, эмигрантка из нашего бывшего отечества, она и взяла ее под свое крылышко.
– Ты думаешь, что она служит приманкой для богачей, а потом и ее, как ту девушку, о которой ты рассказывал…
– Вполне возможно. Вряд ли они, если и в самом деле организовали такой промысел, станут использовать одну и ту же приманку дважды – слишком рискованно. Она, конечно, этого не знает, и, видимо, рассчитывает, что после того, как выплатит «комиссионные», ее оставят наслаждаться с законным супругом тихим семейным счастьем.
– А я, значит, должен сыграть роль богатого жениха?
– А что, ты у нас еще хоть куда. Немножко тебя потренирую и выпущу на охоту. Я и сам бы этим занялся, но совсем недавно отдал свое сердце одной… Ну, ты ее не знаешь.
– Подумаешь! Впервой тебе, что ли, бегать за двумя зайцами?
– Нет, тут нужна искренность, свежесть чувств… Ты, я вижу, ничего не понимаешь в тонком деле обольщения женщин.
– Ладно, расхвастался, – обиделся я.
– Ну, не обижайся, каждому свое. Зато ты умеешь петь песни.
Тут он мне явно льстил. Пел я только в тесной компании, после хорошей выпивки, когда фальшивую ноту все равно никто не замечал, да и то исключительно "По диким степям Забайкалья", любимую песню отца.
– Но ты не беспокойся, – заявил Гриша, видя, что похвала моему вокальному мастерству меня не обрадовала. – Я пошутил, тебе нужно только сделать первый шаг, ввести меня в местное общество. А дальше я уж сам как-нибудь…
– Но я не знаю никаких своден. И не хожу на светские приемы. Что такое, в самом деле! Живу себе тихо и мирно, никого не обижаю, и вот, как снег на голову…
– Хорошо, старик. – Гриша стал серьезен, и я понял, что шутки кончились. – Допивай свое вино, и поехали к тебе. Там я тебе все расскажу по порядку.
13
Вернейший способ быть обманутым – это считать себя хитрее других.
Ф.Ларошфуко
И он действительно все мне рассказал, а я поведал ему о своих приключениях.
– А что твои старые друзья из Организации?
– Они несколько раз звонили, пока я гостил у мистера Адамса. Автоответчик записал эти звонки, но они ничего не захотели мне передать.
– Нужно связаться с ними, – посоветовал он.
– Сделаю это завтра,
Гриша пожелал мне спокойной ночи, закутался с головой в плед и заснул, а я ушел в свою спальню и там, лежа в темноте, продолжал вспоминать события последних дней, оценивая их в свете полученной от него информации.
Итак, негр не был владельцем библиотеки. На обеих глазах у него я видел бельма, и читать он не мог наверняка. К тому же, вряд ли он, следуя словам Маяковского, "русский выучил только за то, что им разговаривал Ленин", и изучал для практики брошюру Иванова-Шнайдера. Либо Адамс сам был введен в заблуждение, либо сознательно обманывал остальных, утверждая, что купил эти книги у негра.
Я чувствовал, что тут есть какая-то зацепка, ухватившись за которую можно будет потянуть ниточку. Пусть она и не приведет к центру клубка, но кое-какие хитросплетения при этом удастся распутать.
На некоторых книгах, которые я успел просмотреть в те краткие минуты, когда оставался в библиотеке один, стояли затертые чернильные штампы, сохранились тщательно замаранные тушью надписи, очевидно сделанные прежними владельцами, виднелись остатки соскобленных экслибрисов. В специальной лаборатории можно было бы восстановить все это или прочесть, скажем, в ультрафиолетовом свете. Но моему невооруженному взгляду такое было не под силу.
"А жаль, думал я, погружаясь в сон. – Зная, кому принадлежали книги, можно было бы проследить их путь, и тогда…"
Дни, проведенные в особняке Адамса, превратили меня, кажется, в сибарита, ибо утром я проснулся только тогда, когда Гриша громко зазвенел ложечкой о чашку. Он успел приготовить кофе и принес его мне в постель!
– Ты так сладко причмокивал и сопел, старик… "На заре ты ее не буди!" – пропел он фальцетом.
– Спасибо, Гриша. Наверно, это сказываются последствия гипнотической обработки, которой меня подверг доктор Ашборн.
– Точно. И ты теперь будешь ходить, как сомнамбула, бормотать что-то неразборчивое и отлынивать от работы. Хватит валять дурака, пей кофе и давай смотаемся отсюда прежде, чем придет твоя домоправительница. Я не хотел бы, чтобы она меня видела.
– Почему? Совершенно безобидная пожилая вдова.
– Да? Знаю я их! Влюбится, а потом начнет приставать, чтобы я на ней женился… Почему-то именно на вдов моя внешность производит потрясающее, неизгладимое впечатление. Впрочем, это понятно: у них большой опыт, и они сразу чуют настоящего мужчину.
Под аккомпанемент его болтовни я выпил кофе и на скорую руку совершил свой обычный утренний туалет.
Накануне мы договорились, что я познакомлю его с компанией мистера Адамса. Расставаясь со своим гостеприимным хозяином, с которым меня теперь связывало так много, я обещал навещать его и полагал, что привести своего старого приятеля, испросив, конечно, предварительно разрешение, будет вполне уместно. Я не сомневался, что мистер Адамс, узнав, что Гриша был прежде моим сослуживцем, проявит к нему неподдельный интерес.