Кровавый апельсин (сборник)

Льювеллин Сэм

Пахло влажным и гнилым кровельным войлоком. Четыре яхты просто утонули в грязи. Они выглядели так, как если бы единственной причиной того, что они такие грязные, было то, что их не спустили на воду.

Девушка с крашеными белыми волосами, выбившимися из-под платка, выглянула из-за двери.

— Я ищу Дела Бонифейса, — объяснил я свое появление.

Она взглянула на меня сбоку из-под ресниц, густо подведенных тушью.

— Он занят с клиентом, — объяснила она.

— Подожду, — продолжал я. — А чем он занят?

— Поднимает

паруса, — ответила она. — У прогулочного парусника. Простите, но я должна отлучиться.

Я улыбнулся ей самой обольстительной и нахальной из моих улыбок.

— Сожалею, что слышу это. Ее лицо немного смягчилось.

— Нет, в самом деле, — принялась она меня успокаивать, — я должна принести хризантемовый чай.

— Ну, в таком случае я подожду здесь, — пообещал я.

В ее глазах появилось сомнение.

— Но вы же не можете один войти в дом!

— Ничего, я побуду на улице.

— Ну ждите, — разрешила она и зашлепала по лужам к грязному домишке из красного кирпича, стоящему в глубине двора.

Я вытащил куртку с надписью «Генри Ллойд» из «ягуара», а сам спустился к набережной. Прилив закончился, и по кромке воды появилась полоса черной грязи. За серой водой позади топи колыхался парус. Ветра не было.

Ниже по набережной была пришвартована пара древних суденышек. Ближе к берегу стоял «Бостонский китобой» с мотором «Меркурий» мощностью 40 л.с., укрепленным на корме. Это было единственное судно на всем побережье, показавшееся мне способным держаться на воде. Я вскочил на него, завел двигатель и отчалил от берега. Грязная приливная волна качнула «Китобой», когда я направил его к выходу из бухты, повернув дроссельный кран.

Мне понадобилось десять минут, чтобы настичь парусник. Белая краска на обшивке пошла пузырями размером с яйцо. Я заглушил двигатель и встал борт о борт. В кубрике я увидел двоих мужчин. В воздухе стоял сильный запах керосина. Один из них был молодым, розовощеким и энергичным. Другой выше, тоньше — словом, сухопарая копия Эда, его брат Дел.

Он метнул на меня враждебный взгляд серых глаз.

— Что ты делаешь на моей яхте? — спросил он.

— Я пришел, чтобы спасти тебя, — ответил я. — Хочу тебе кое-что сообщить.

— Спасти? — переспросил он. — Но сейчас мы заняты осмотром двигателя.

— Я уже достаточно насмотрелся, — сказал розовощекий юноша. — Это фантастика! — Его голос был полон неподдельного восхищения.

— Да, — заявил Дел Бонифейс, — еще немного усилий — и останется одна оснастка.

— Да, — согласился молодой человек, кивая. — Да!

Дел прошел вперед и прыгнул на борт «Китобоя».

— Оставайтесь там, сэр, если не возражаете! — крикнул он через плечо. Затем повернулся ко мне. Глаза его смотрели на меня со злостью. — Что ты себе позволяешь? Убирайся отсюда, ты мешаешь заниматься мне делом.

Я хотел напомнить ему, что он жульнически торгует драгоценностями, но сказал совсем другое:

— Я ищу Эда.

— Ну так ты уже говорил об этом. — Он смотрел прямо перед собой.

— Ты же недавно с ним виделся!

— И что из этого?

— Ты сказал мне тогда, в «Виноградной грозди», что он все выдумал об Алане Бартоне и обо всем другом. Но ведь это не так!

— Что — не так?

— Ничего он не выдумывал! Просто кто-то охотится за ним. Его нужно предупредить.

— Ну да, конечно, — скептически заметил Дел. — Откуда мне знать, что это не ты сам охотишься?

— Ради Бога, — умоляюще произнес я. — Ведь тебе известно, что он мой старый друг.

Вода стекала с его стриженых волос, попадала в глаза.

— А что, если он просто не желает видеть тебя?

Я кипел от негодования.

— Если ты мне не скажешь, — вырвалось у меня, — я непременно расскажу твоему клиенту, что он покупает.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на парусник. Я видел, как двинулся его кадык, когда он сглотнул.

— Я же тебе уже сказал, — повторил он. — Не знаю.

Я обернулся. Розовощекий молодой человек в кубрике парусника поднял руку и помахал ею. Я закричал, преодолевая шум двигателя:

— Хотите знать правду?

— Что? — ответил он, не слыша моих слов.

Дел поспешно предложил:

— Пойдем внутрь.

— Ничего! — закричал я молодому человеку, широко улыбавшемуся с разрывавшим сердце чувством собственного достоинства.

Мы завели двигатель и направились к бухте. Молодой человек заявил, что он вернется завтра, после того как переговорит с управляющим банка, и отдаст свою карточку Делу. Мы с Делом отправились в его контору. Он сел за стол, покрытый бумажной скатертью.

— Итак, где же он?

— А что, если я и в самом деле не знаю? — ответил он.

— Да пойми ты наконец, — убеждал я Дела. — Кто-то охотится за твоим братом, кто-то, ломающий людям руки, разрушающий яхты привязывающий людей к якорям и бросающий их в пустые доки.

Он вытащил из пачки сигарету и зажал между тонкими губами.

— Это действительно так? — спросил он.

— Ты говорил мне, что в «Виноградной грозди» Эд был сам не свой. Глупый ты слепец! Ведь он нуждается в помощи. И я хочу помочь ему.

— Так вот почему ты говорил так и в прошлый раз! Но как мне узнать, хочет ли он, чтобы ты отыскал его?

— Включи свои проклятые мозги. — Я начинал злиться. — Во-первых, он пьяница. Потом — он в бегах. И наконец, Эд раскопал так много сведений о людях, желающих, чтобы он замолчал...

— Да я и сам его ищу, — признался Дел.

— Тогда я тебя поддержу.

Он поглядел на меня своими выцветшими серыми глазами и сказал:

— Я сам за себя. Не могу быть уверен ни в ком больше.