Кровавый камень
Шрифт:
— Ты говоришь как мужчина, вам всегда мало, чего ни дай!
— Не уверен, что кто-либо из рода людей способен понять меня! Вначале ты сочла меня тщеславным искателем приключений, позже увидела во мне предателя. Лишь Тоэм знает, что думаешь ты обо мне в эту минуту. Терес, ты постигаешь лишь жалкие тени моих мыслей, моих целей!
— Сегодня вечером я любопытна. Прошу тебя, освети темные закоулки моего невежества.
Он долго молчал. Сумерки опустились на Арелларти, где в сердце города сияла темная звезда. Терес провела пальцем по раме башенного окна, не понимая, гнев или любовь питает она к Кейну.
— Сколько мне лет, Терес? — спросил вдруг Кейн.
— На вид ты старше меня лет на десять. Но твои манеры и голос… Позволь взвалить на твои плечи еще десяток лет.
— А если я скажу тебе, что я прожил более чем в десять раз дольше предположенного тобой срока?
Терес изумленно уставилась на него, гадая, что за игру он затевает. Южные Земли располагались на окраине человеческой цивилизации, колдовство здесь не было обычаем, обжившим большие континенты. Терес слышала множество мрачных легенд, но сама почти не знакома была с магией, не считая бродячих колдунов. Жрецы же Оммема хранили свои ужасные познания в тайне.
— Но ты не похож на согбенных древних чародеев, о которых я слышала, — тех, что сидят в своих башнях столетиями, бормоча гнусные заклинания, насыщая себя лишь тайнами и дьявольской мудростью; и хотя в твоих глазах горит огонь безумия, ты похож на людей: у тебя красная кровь, как у воинов, павших в тот день на реке Мейсвен.
Кейн нетерпеливо махнул рукой. Он хотел было открыть ей частицу своей души, но она отнеслась к этому равнодушно.
— Полагаю, ты согласишься с тем, что твое знание оккультных наук ничтожно. Человек может быть бессмертным, разрушительное дыхание времени не сможет высушить его физическое тело. Пока такой человек избегает насильственной смерти, он может жить, переходя из века в век… видеть, как настоящее становится историей, история переходит в легенду, а легенда тускнеет в памяти человека. Его тело заживляет раны, не оставляя шрамов, бесконечно омолаживается до состояния, в котором оно было в то мгновение, когда его настигло проклятие.
— Бессмертие не считают проклятием.
— Что знают смертные? Плоть может зажить, но на душе остаются шрамы! Быть обреченным странствовать через вечность… заклейменным изгоем без дома, родины и верного друга! Все, что проклятый стремится полюбить и узнать, в конечном итоге ускользает из его рук. Одиночество! Остаются лишь воспоминания, холодные призраки, терзающие душу сны. И ужасная, удушающая скука, усиливающаяся с каждым десятилетием, тогда как лихорадочные наслаждения и преходящие увлечения постепенно перестают трогать его сердце! Это проклятие становится невыносимее с каждым годом. Представь, если можешь, насколько ценны для такого человека любой труд, любая невероятная авантюра!
— Можно покончить с собой, — цинично заметила она.
— Но самоубийство будет означать полную покорность злой воле проклявшего меня бога! — яростно возразил он.
— Почему ты обречен на такое существование? — неуверенно спросила Терес, гадая, следует ли верить отвлеченным умозаключениям Кейна.
Но он замолчал, явно сожалея о вспышке откровенности.
— Никто не сказал, что я обречен, — уклончиво ответил он. — Я добиваюсь от Гелиотропа не только власти, хотя не отрицаю, что увлечен игрой в империю. Сила Гелиотропа безгранична и подобна энергии, двигающей космос и удерживающей равновесие вселенной. Существуют бесчисленные каналы, куда я могу эту силу направить. Ты видела, как ее энергия преобразует сырье в чудесные вещества; ее печи способны извергать из себя золото или алмазы с той же легкостью, с какой они могут превращать болотную жижу в прочную, как сталь, бронзу. Сила Гелиотропа может превратить в пыль народ либо поднять новые земли из морских глубин. Ты видишь, как он отстраивает мертвый город, а скоро увидишь разгром армий!
Но у силы Гелиотропа есть иная, более любопытная и многообещающая грань. В материи, связующей уровни измерений, имеются прорехи и складки, точки, где линии космической «решетки» накладываются одна на другую. Космос — царство, через которое движется, подобно кораблю в фантастическом море, Гелиотроп. Творцы кристалла обуздали энергию космоса, давая ему возможность управлять этими вратами по всей вселенной. Пользуясь властью этого кольца, я могу приказать Гелиотропу перенести мое тело через его энергетическое поле в точку, где эти двери открываются в наш мир, а потом вернуться в Арелларти, когда пожелаю. Ты уже видела такое путешествие в тот вечер, когда я вернулся из Селонари, чтобы спасти тебя, и с тех пор я уходил и возвращался неоднократно. В Южных Землях есть лишь восемь ворот, и трое из них слишком далеко отсюда, так что Гелиотроп не может перенести меня туда. К счастью, одни находятся в погребе опустевшего дворца в Селонари, а другие — в пещере, в нескольких часах конного пути от Бреймена. Странно, что эти ворота находятся именно в тех местах, о которых ходят зловещие легенды.
Когда Гелиотроп войдет в полную силу, я смогу путешествовать через любые из этих ворот, когда бы они ни возникли на Земле. В первые дни своего возрождения Гелиотроп не мог переносить мое тело за пределы этих стен. Но не за горами время, когда я смогу пересечь Западное море и попасть на любой из прославленных континентов нашего мира — на земли, где человек едва начал отбрасывать свою тень! И если я правильно уловил проносящиеся через Гелиотроп скрытые мысли, его сила может перенести меня на звезды и за их пределы! Гелиотроп — ключ к безграничному космосу, из которого он черпает энергию; когда готовый ключ отомкнет двери бесконечности, я буду повелителем его тайн! Разве сможет меня одолеть призрак скуки, когда моему прикосновению покорятся таинства космоса?
Нет пределов силы Гелиотропа. Даже мое воображение робеет перед видениями, летящими в черной бездне разума, подобно умирающим звездам. Я могу лишь ловить отголоски его мыслей, доступные человеческому мозгу. Пульсирующие в его хрустальных глубинах тайны бросают вызов любым фантазиям! Подумай об этом как следует, Терес. Неужели ты считаешь меня безумцем или предателем только потому, что у меня в руках ключ к этой невообразимой силе и я готов ее применить?..
Одержимость Кейна властно овладела ее мыслями, опасения девушки рассеялись. Его доводы были убедительны; она чувствовала, что их логика бездушна и зла, но рассудок не отрицает здравый смысл, на котором эти доводы построены.
— Не знаю, Кейн, — неуверенно пробормотала она. — Иногда твои мысли кажутся мне изощренным ядом, убивающим все, во что я верю.
— Что за святыня хранит твои обожаемые принципы в неприкосновенности от прилива будоражащих страстей? — насмешливо осведомился он.
— Дай мне подумать, Кейн. Дай подумать наедине с собой.
Когда ощущение пришло, оно осталось. Быть может, оно уже было в ней, но подавлялось. Наверное, оно охватывало девушку постепенно. Терес знала лишь, что оно пришло и с этого момента противиться ему невозможно.
Кейн вернулся ночью. Очевидно, он ускользал при любой возможности, хотя очевидность его отсутствия могла обернуться катастрофой. И Терес знала, что внимание Кейна к делам в Арелларти не могло оправдать риск его частых возвращений.
Он принес немного вина и провизии, чтобы разнообразить пресную пищу, подаваемую ей риллити. Они сидели рядом, раскрасневшись от крепкого вина. Кейн отпустил какую-то шутку, заставившую Терес рассмеяться.
«Как давно я смеялась последний раз?» — подумала Терес, удивляясь тому, как может прозвучать столь привычный человеку смех. Их глаза встретились и не расстались в наступившей вдруг тишине.