Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Двое, – сказал невысокий мужчина с погонами капитана кувейтской армии. – Перешли из Ирака с боем. Их преследовали янки. Пытались взять с нашей территории, но потеряли. Они убили двоих и ранили четверых янки. Здесь их ждали, потому что они просто исчезли, как растворились в воздухе. В этом районе, – он указал место на висящей на стене карте, – имеется сеть подземных ходов, вырытых еще в восемнадцатом веке. Большую часть из них мы не знаем. Тогда как…
– Успокойтесь, Урис, – улыбнулся сидевший у работающего вентилятора пожилой мужчина с трубкой, – нас это беспокоить не должно. Янки уверены, что мы принимаем все меры для задержания или уничтожения перебежчиков из Ирака. Тогда как мы получаем деньги за
– Вчера вечером погибли трое британских солдат, – проговорил полицейский.
– Очень хорошо, – улыбаясь, сказал в телефонную трубку смуглый лысый араб. – Ты уверен, что они хорошие воины? – Выслушав ответ, закивал. – Я приеду сейчас же.
Положив трубку, взял сотовый, набрал номер.
– Я не ошибся в тебе, – довольно проговорил в мобильный телефон Фридрих. – И когда я смогу их увидеть?
– А что у них на голове? – тихо спросил Шарафутдина Абу Саид.
– Слава Аллаху, – так же тихо ответил тот. – Там расположены воздействующие на нервные окончания иголки. Они пробуждают в человеке ненависть и притупляют страх. Другими словами, человек лишается воли. Эти разработки не новы и не всегда эффективны, но в сочетании с гипнозом и верой, что существует загробная жизнь и человек, принявший смерть за веру, обязательно попадет в рай, где…
– Дальше я знаю, – перебил Абу. – Но мне нужны не одураченные самоубийцы, а люди, которые сознательно, с умом пойдут на это. Одного, кажется, я нашел и знаю, ради чего он пойдет на задуманное мной дело.
«Шарафутдин, – понял сказанное Абу. – Что он задумал?» – в который раз спросил себя чеченец.
Сидевший со скрещенными ногами на коврике в ослепительно белой одежде Учитель что-то монотонно говорил. Несколько женщин в черной одежде, держа сложенные ладони перед грудью, сидели неподвижно. Учитель поднял руки вверх и что-то протяжно прокричал. Двое мускулистых мужчин в масках затащили чисто одетого европейца и, растянув его руки в стороны, быстро привязали к столбам. Женщины встали и выстроились в цепочку. В руке у каждой был маленький изогнутый нож. Подойдя к тонко кричащему мужчине, первая острием ножа разрезала ему лоб. Вторая левую щеку, третья правую. Четвертая, воткнув острие в левое предплечье, медленно повела руку с ножом к правому паху мужчины. Следующая от правого предплечья разрезала кожу вместе с одеждой до левого паха. Идущая за ними так же медленно распорола живот обливающегося кровью мужчины. Две других поочередно разрезали кожу на его бедрах. Учитель что-то выкрикнул. Женщины начали беспорядочно наносить удары ножом. Полный ужаса и боли громкий крик привязанного стих, он потерял сознание. Учитель снова что-то крикнул. Вскинув руки с ножами, будущие шахидки застыли.
Учитель закричал:
– Аллах акбар!
Женщины одновременно ударили ножами в окровавленное тело жертвы.
– Сейчас яйца отрежут, – тихо проговорил Шарафутдин, – и тогда этот будет их рабом в раю. Поэтому черные вдовы Хаттаба оскопляли русских в Ичкерии.
– А ты в это, я вижу, не веришь, – тихо проговорил Абу.
– Тсс, – остановил его Фридрих. – Если учитель услышит, мы займем его место, – кивнул он на убитого.
– Тогда уходим, – сказал Абу Саид.
– Уходить надо, не поднимая головы, – проговорил Фридрих, – со скрещенными перед грудью руками и около выхода низко поклониться.
Абу последовал совету немца.
– А если кто-то этого не сделает? – уже отойдя от большого белого шатра, тихо спросил он.
– Заняли бы место между столбами, – сказал Шарафутдин.
– А если все-таки выйдет?
– Я уже ответил, – напомнил чеченец, – его поставили бы между…
– Даже какого-нибудь короля? – усмехнулся Абу.
– Усама бен Ладен выполняет это, – сказал немец. – А остальные по сравнению с ним просто ничтожества.
– Убедили, – кивнул Абу. Остановившись, поморщился. – Выглядит это ужасно. А зачем нужно было его убивать?
– Этот ритуал, – ответил Фридрих, – приближает женщин к раю, показывает им власть над остальными. Обратили внимание на то, что мужчина был молод и силен? Таких месяцами откармливают, – усмехнулся он. – Теперь каждая из женщин после гибели попадет в рай в окружении гяуров.
– Впечатляет… – Абу достал сигару.
– Извините, Абу Саид, – нерешительно проговорил Фридрих, – но вы же знаете, что…
– Забыл, – усмехнулся Абу и убрал сигару. – Почему здесь нельзя курить?
– Здесь готовят воинов Аллаха, – отозвался немец. – А грех, один из множества запрещенных Кораном, допускать…
– Ясно, – усмехнулся Абу. Посмотрел в сторону трех домов. – Но, насколько я понял, ублажать гостей здесь не запрещается. Ведь исполняется любое желание. Хочешь мальчика, желаешь…
– Так угодно Аллаху, – не дал договорить ему Фридрих. – Пожелавший вкусить запрещенное должен получить все, дабы ублажить его. Ваххабизм по-своему толкует некоторые заветы Корана. Например, джихад может объявляться только высшим духовенством в целях защиты своего государства от иностранного нашествия. Так было в СССР, когда Германия начала войну. И священная война никогда не ведется против граждан своего государства. Ислам – одна из самых милосердных и гуманных религий. Например, в битве при Бадре взяли захваченного в плен юношу и стали спрашивать, сколько в его племени осталось воинов, он отказался отвечать. Один из сподвижников Аллаха хотел ударить его. Всемилостивый и Милосердный остановил его. Он задал вопрос пленному, сколько верблюдов съели они вчера и сколько сегодня. Тот ответил – девять и восемь. В Коране также нет слов, оправдывающих надругательство над трупами и разврат. Там сказано: «…и помогайте друг другу в добре и благочестии, но не сотрудничайте во зле и вражде». Ваххабиты, – он посмотрел на Шарафутдина, – именем Аллаха разрешают это, исходя из общего смысла Корана: «И если вы наказываете, то наказывайте подобно тому, чем вы были наказаны». И к тому же ваххабизм допускает избиение пленных кафиров, если в этом есть польза для мусульман. Ваххабизм также разрешает совокупление с пленницами после их очищения. Аллах же запрещает это.
– А ты откуда все это знаешь? – поразился Шарафутдин.
– Я изучал Коран и комментарии Ваххаба, – ответил немец.
– Значит, ты принял мусульманство? – спросил Абу.
– Заставили, – вздохнул немец. – Точнее, поставили перед выбором: или – или.
– А ты веришь в Аллаха? – усмехнулся Абу.
Немец промолчал. Египтянин рассмеялся.
– А ты? – повернулся он к чеченцу.
– А если я спрошу об этом же? – усмехнулся Шарафутдин.
– Хороший ответ, – посмеиваясь, кивнул египтянин. – В ванну хочу. После увиденного мне как-то не по себе стало. Как будто сам в крови вымылся.
– Я себя так же чувствую, – признался чеченец.
– А я вначале, – вздохнул немец, – ночами без снотворного спать не мог, кошмары мучили. И с женщинами около полугода ничего не получалось.
Шарафутдин и Абу рассмеялись.
– Когда я увижу обещанных людей? – спросил египтянин.
– Завтра они будут здесь, – ответил Фридрих. – Но я хотел бы получить…
– Я сначала оценю их, – улыбнулся Абу.
– Но вы говорили, – напомнил немец, – что…
– Получишь завтра, – недовольно проговорил Абу, – когда я их увижу.