Кровавый поход
Шрифт:
Таниэль ожидал чего-то похожего на дворец Кресимира на Южном пике: роскошной кровати с дорогими шелками и пышными коврами, сохранившимися вопреки законам природы и времени. Но это… это вовсе не напоминало жилища бога.
Вместо ковра на полу лежала простая грязная простыня. Портьеры, возможно когда-то выглядевшие превосходно, теперь были порваны и потрепаны. Большое, в рост человека, зеркало разбилось. Кровать под балдахином накренилась к стене, две ножки были сломаны.
Неужели это и есть комната Кресимира? Кто-то в ней жил, судя по всему. На столе у окна виднелись тарелки с едой. Таниэль подошел к окну и выглянул. Внизу протекала Адра. На столе стояла пивная кружка, выпитая наполовину. Рядом грызла хлебную корку мышь, ничуть не пугаясь Таниэля.
Должно быть, произошла ошибка. Таниэль видел дворец Кресимира. Он видел город Кресимира. Бог, создавший подобное, не станет жить в этой конуре.
Что теперь делать? Гутлит, вероятно, солгал ему. Таниэль стиснул зубы. Он спустится вниз и сдерет шкуру с этого червя. Полночи потрачено впустую, просто потому что…
Его взгляд упал на кровать. Простыни были покрыты грязными пятнами цвета ржавчины. Похоже на кровь.
Таниэль открыл третий глаз.
И опустился на колени, пораженный калейдоскопом разноцветного сияния в Ином. Тысячи красок кружились и смешивались, словно сама магия рождалась именно в этой комнате. Таниэль сделал глубокий вдох, борясь с тошнотой. Даже склон Южного пика возле Вершинной крепости, на которую кезанские Избранные обрушили самое мощное свое колдовство, не мог сравниться с этим.
Таниэль с усилием закрыл третий глаз и медленно поднялся на ноги. Достал нож и бросился к кровати.
Схватил простыню и сдернул ее на пол. Ему хватило бы одной-двух длинных полос. Он обернет их вокруг талии под мундиром и через минуту уже вылезет в окно.
Таниэль замер, услышав какой-то звук. Просто ветер или…
Шаги на лестнице.
Он быстро разрезал простыню, схватил кучку окровавленных полос и рванулся к окну.
Дверь открылась.
На пороге стоял охранник из светочей аналоя, с подносом свежего хлеба и бутылкой вина. Увидев Таниэля, он остановился с раскрытым от удивления ртом. Но через мгновение уронил поднос, выхватил шпагу и, разрывая тишину громким криком, рванулся вперед.
39
Тамас не знал, что обеспокоило его больше: внезапный страх в глазах Халоны или то, что она сказала сразу после этого.
– Значит, это правда. Адроанская армия вторглась в Делив! – Халона охнула и прикрыла рот рукой. – Вы здесь, и, значит, это правда.
Она пошатнулась, и Тамас подумал, что она сейчас упадет. Он бросился к ней и попытался поддержать за локоть, но Халона отпрянула от него, будто от ядовитой змеи.
– Уйдите, – произнесла она, чуть ли не задыхаясь.
– Это неправда, – возразил он. – Все совсем не так.
– Откуда мне знать? Где Сабон?
Этого вопроса Тамас боялся больше всего. Он не стал отвечать.
– Посмотри на меня. Разве я в мундире? Разве ты видела меня, когда эта армия взяла Альватон? Это не мои солдаты!
Халона потрясенно смотрела на него.
– Думаешь, я настолько глуп, чтобы напасть на Делив? – продолжал Тамас. – Рискну ввязаться в еще одну войну, в то время как кезанская армия взяла Будвил и угрожает самому сердцу Адро? Нет, Халона, это хитрость кезанцев, чтобы столкнуть наши страны между собой.
Халона заметно успокоилась. Она расправила плечи и ровно, глубоко дышала. Прежнее величие частично вернулось к ней, она даже словно помолодела.
– Объясните, как вы здесь оказались, – потребовала она, по-прежнему осуждающе глядя на него.
Тамас почувствовал неуверенность. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Как ему убедить ее?
– Я с двумя бригадами пехоты остановился за день пути от города. После взятия Будвила мы попали в ловушку, оказавшись на территории Кеза. Мои солдаты изранены, обессилены и голодны. Мы шли в Альватон за помощью. Представь мое удивление при виде солдат в адроанских мундирах, захвативших город.
– Вы можете доказать это?
– Доказать? Держу пари, что половина из этих солдат ни слова не понимает по-адроански. Но даже те, кто владеет нашим языком, говорят на нем с еще более грубым акцентом, чем я по-деливски. Я не знаю подробностей того, что здесь происходит, но подозреваю, что так оно и есть.
– Вам понадобится что-то более весомое, чем «подозрения», – ответила Халона. – С минуты на минуту вернется Демасолин. Он не поверит вам на слово. – Она произнесла это так, будто тоже не верила ему.
– Кто он такой?
Тамас оглянулся на дверь, из которой Демасолин выскочил, погнавшись за Влорой.
– Мой деверь. Герцог Виндренский.
– Ты снова вышла замуж? Я не знал.
– Десять лет назад. Я просила Сабона не рассказывать вам. Где он? Демасолин не поверит и ему, но все же слова соотечественника будут убедительнее слов адроанца.
Тамас отпрянул, словно ему дали пощечину. Халона просила Сабона не говорить ему, что снова вышла замуж? Сабон был Тамасу все равно что родной брат. Когда-то Тамас чуть не женился на Халоне, а теперь она делает вид, будто это ничего не значит.
Он мысленно одернул себя. Сначала нужно решить более важные вопросы.
Он услышал шаги в коридоре. Дверь открылась, и пожилой деливец во фраке остановился у входа. Он явно удивился, увидев Тамаса, и теперь переводил напряженный взгляд с него на Халону и обратно, готовый в любое мгновение броситься между ними.
– Рупер, все в порядке, – успокоила его Халона. – Как раненые?
– Феруль умрет еще до утра, – произнес Рупер с учтивостью образцового дворецкого. – Инель тоже может умереть, но нам придется унести его. Мы не можем здесь оставаться. Они скоро придут за нами.
– Кто? – вмешался Тамас. – Кто придет за вами?
– Генерал… – она замялась на мгновение, – адроанской армии. Его зовут Солкин. Мы пытались убить его сегодня вечером, но попали в засаду. Он хорошо разглядел меня, когда мы отступали, и он знает, кто я такая.
– Госпожа, у нас осталось всего несколько минут, – заметил Рупер.
Через стеклянную дверь обсерватории вошел Демасолин. Он снял черные перчатки, бросил их на стол и только потом замер, увидев Тамаса.
– Кто это?