Кровавый поход
Шрифт:
Кругом разливалось море мундиров песочного цвета. Кезанцы взяли укрепления.
Молодой солдат был все еще жив, он кашлял кровью. Таниэль закинул штуцер за плечо, ухватил раненого под мышки и потащил назад, к адроанским позициям.
Это был долгий путь, он пронес солдата на себе более ста шагов до следующей линии укреплений. Большинство кезанцев не обращали на него внимания. Несколько посланных вдогонку пуль скользнули по земле рядом с его ногами, но кезанцы были слишком заняты. Им нужно было сровнять насыпь и вернуться назад, чтобы перевести артиллерию на сотню-другую шагов и подготовиться к завтрашней атаке.
Опустошенный, со все еще гудящей от порохового транса головой, Таниэль добрался до своих.
– Осмотрите его, – велел Таниэль подбежавшей женщине-врачу.
Та отшатнулась от него и удивленно раскрыла глаза:
– Он умер, сэр.
– Проклятье, просто осмотрите его! Облегчите ему боль!
– Нет, сэр. Он не умирает. Он уже мертв.
Таниэль повалился на колени возле молодого солдата и коснулся пальцами его шеи. Пульса не было. Этими же пальцами Таниэль закрыл парню глаза.
– Будь оно все проклято! – прошептал он.
Врач присела рядом с ним. Он отодвинул ее ладонь:
– Со мной все в порядке!
– Ваша рука, сэр.
Таниэль опустил взгляд. Сквозь разрезанный рукав мундира была видна кровоточащая рана. Он ее даже не почувствовал.
– Доктор, займитесь теми, кто заслуживает помощи, – раздался голос за спиной.
К ним подошла майор Доравир. Ее каштановые волосы растрепались, щеки почернели от порохового дыма, мундир порвался, кровь пропитала белую сорочку.
Таниэль встал.
– Майор Доравир, разве честь офицера не требует от вас умереть вместе с вашими людьми?
Она наотмашь ударила Таниэля, так что его голова дернулась, а зубы затрещали. Он прикоснулся к щеке.
– Сделаете это еще раз – и я сломаю вам руку.
– Я была последней, кто покинул позицию, – прорычала Доравир.
– Нет, – поправил ее Таниэль. – Последним был я. Мы могли удержать позицию, но оставили ее, потеряв несколько сотен человек.
– Я подчиняюсь приказам. А вы нет. Больше предупреждений не будет, капитан. Вы отправитесь на виселицу.
Майор повернулась на каблуках и ушла, подзывая к себе профосов.
Таниэль потер подбородок и перехватил взгляд Ка-Поэль. Она направлялась к полю битвы, где кезанские солдаты уже сравнивали насыпь, а санитары с обеих сторон забирали мертвых и раненых.
– Бездна, куда ты направилась? – закричал Таниэль.
Она показала на поле и приподняла в руке куклу. Проклятая девочка! Здесь не получится так, как в Кресим-Курге. Слишком много врагов и мало кукол.
Таниэль оглянулся на майора Доравир. Она разговаривала с двумя профосами с нашивками адроанской военной полиции, указывая при этом на Таниэля.
Самое время уносить ноги.
13
Тамас вылез из палатки, застегивая мундир и поправляя золотые эполеты. Будет ли сегодня дождь? Небо над Адроанскими горами на востоке едва-едва порозовело, остальной мир еще спал в темноте.
Тамас смотрел на светлую полосу на горизонте и думал о том, что происходит сейчас по другую сторону гор. Будвил пал. Кезанская армия, несомненно, продвигается дальше по Саркову ущелью. Тамасу оставалось лишь надеяться, что его генералы сдержат ее. Он скривился. После потери Будвила война могла складываться только в пользу Кеза. Он нужен своим солдатам. Нужен своей стране, своему сыну. Он должен перебраться через эти проклятые горы.
Лагерь постепенно оживал, сержанты свистом поднимали солдат с постелей. От кухонного костра доносился запах дыма, мало что, впрочем, обещавший солдатам.
Олем сидел неподалеку от палатки Тамаса – надвинув фуражку на глаза, положив ноги на бревно, а руки засунув в карманы. Поза была явно наигранной. Благодаря своему Дару, Олем не нуждался в сне.
– Ночь прошла тихо? – спросил Тамас, садясь на корточки возле небольшого, еле тлеющего костра и потирая руки.
Ранним утром в предгорьях летняя жара еще не ощущалась. Тамас поворошил угли веткой, затем бросил ее в костер. Один лишь пепел. Поддерживать огонь на высокогорье было нечем.
– Немного пошумели, сэр. И поворчали тоже.
Олем усмехнулся, как будто недовольство было всего лишь легкой неприятностью.
Тамас знал, что люди голодают, и мучился из-за этого.
– Я пресек эти разговоры, сэр, – доложил Олем.
– Хорошо.
Тамас услышал тихие шаги. Олем шевельнулся и вытащил из кармана руку с пистолетом.
На землю рядом с Тамасом рухнула тяжелая туша. Он вздрогнул.
– Олень, сэр. – Влора опустилась на корточки возле фельдмаршала.
Тамас почувствовал облегчение. Мясо.
– Один? – с надеждой спросил он.
– Андрийя подстрелил второго. Разделил между пороховыми магами. А этот – для офицеров.
Тамас пожевал губу.
– Олем, освежуй его и раздай людям. Каждому по кусочку сырого мяса. Пусть готовят сами. Через два часа снимаем лагерь.
Олем поднялся на ноги и потянулся. Засунул пистолет обратно за пояс и отошел, подзывая по именам нескольких солдат.
– Завтра к полудню мы дойдем до Хун-Доры, сэр, – сообщила Влора.
Ее плечо было испачкано оленьей кровью. Она, должно быть, вошла в пороховой транс, иначе хрупкая девушка не смогла бы нести тушу на плече.
– Сколько осталось?
– Приблизительно шестнадцать миль. Мы подошли близко, пока охотились.
– И что?
– Небольшой город, как и говорил Гэврил.
– Окружен стеной?
– Не стена, а древние развалины. Примерно восемь футов в высоту. Я бы не стала беспокоиться из-за этого, сэр. Город выглядит покинутым.
Покинутым? Тамас надеялся, что там будут жители. Тогда он смог бы захватить их запасы пороха и еды.
– А что с дорогой?
– Подъем становится все круче. Дорога повторяет очертания горных хребтов. Много мостов, судя по тому, что я видела. Когда мы войдем в лес, драгунам будет трудно окружить нас.