Кровавый поход
Шрифт:
Тамас передал Олему карабин и взял другой, заряженный.
Кезанские кавалеристы начали расходиться в стороны от дороги, расширяя фронт. Все больше и больше всадников появлялось на вершине холма. Первоначальная радость Тамаса при виде десятка сраженных врагов быстро прошла. Теперь нужно справиться еще с двенадцатью сотнями. Рано мечтать о победе, подстрелив несколько всадников во главе колонны.
Фельдмаршал осматривал строй драгун в поисках офицерских эполетов. Вскоре он нашел цель и приложил карабин к плечу. Глубоко вдохнул. Выдохнул. И спустил курок.
Пуля угодила молодому офицеру в горло. Тот вылетел из седла, а Тамас немедленно выбрал следующую жертву.
Еще несколько минут его пороховые маги стреляли одиночными, и почти каждая пуля, за редким исключением, несла смерть врагу. Авангард кезанцев приближался.
– Лучше сядьте в седло, сэр, – предложил Олем с оттенком беспокойства.
Тамас уже просчитал маневр драгун. Они перестроились в шесть рядов к востоку от дороги и собирались атаковать фланг первого батальона, отрезая ему путь к стенам Хун-Доры. Драгуны налетят мощно и стремительно, не ломая строй, а через несколько мгновений снова выйдут за пределы досягаемости обычных выстрелов из мушкета. Они могут обогнуть сзади стены города, прячась от пороховых магов, а затем ударить во фланг отступающей колонны.
Кезанцы дружно вскинули карабины к плечам. Тамас наклонился в седле и прочистил ствол оружия.
– Следи за стенами, – приказал он Олему.
Батальон Арбора начал медленно отступать. Внезапно солдаты первой шеренги остановились и припали на колено. Арбор отдал команду, и в воздух поднялось облако порохового дыма. Пятьдесят или даже больше драгун упали. Солдаты вскочили на ноги и продолжили отход, перезаряжая мушкеты.
Тамас поскакал к арьергардному охранению, обнажая кривую кавалерийскую саблю.
Драгуны дали залп из карабинов, оставив за собой еще одно облако дыма, словно воспоминание.
Шеренга солдат дрогнула. Некоторые упали, некоторые захромали дальше, прося о помощи. Ни один не покинул строя, чтобы наклониться к раненым.
Они были хорошо обучены.
Драгуны убрали карабины в седельные сумки, выхватили пистолеты и прицелились.
Вторая шеренга адроанских солдат развернулась и выстрелила.
Клубы дыма взвились над драгунами: они ответили огнем из пистолетов. Через мгновение они уже выскочили из темного облака и с обнаженными палашами ринулись в атаку.
Батальон Арбора развернулся, чтобы встретить их. Примкнутые к мушкетам штыки удлиняли оружие, ими можно было пользоваться как пиками. Тамас выругался. Строй был слишком разомкнутым…
В грохоте копыт драгуны налетели на солдат Тамаса.
Ржали пронзенные штыками лошади. Всадники падали на землю. Драгуны рубили палашами адроанских солдат. Ряды пехоты и кавалерии перемешались в кровавой неразберихе.
Тамас подался вперед, подгоняя лошадь, Олем скакал рядом. На поле боя, напротив того места, где старые стены Хун-Доры огибали холм, появился другой кавалерийский отряд.
Всадниками командовал Гэврил. Двести адроанских кирасиров в темно-синих рейтузах и кроваво-красных мундирах. Тяжелая конница помчалась по степи как раз в тот момент, когда потрепанные остатки кезанских драгун отскочили в сторону от первого батальона.
Хотя кирасир Гэврила было втрое меньше противника, они атаковали с мощью пушечного ядра. Звук столкновения далеко разлетелся по степи, послышались отчаянные вопли драгун, не ожидавших удара. Где-то среди этой суматохи прозвучала труба, сыгравшая кезанцам сигнал к отступлению.
Мгновение спустя сам Тамас вступил в бой и взмахом сабли разрубил кезанцу сонную артерию. Развернулся в седле, едва успев перехватить палаш другого драгуна. Потянулся пороховым чутьем к противнику, отыскал патрон в его нагрудном кармане и взорвал. Затем снова погнал лошадь вперед, выискивая следующую цель.
Последний драгун из передового отряда вырвался из боя и помчался назад к своим.
Среди солдат Тамаса раздались радостные возгласы. За первым батальоном их подхватила и Девятая бригада, уже скрывшаяся в лесу.
Тамас пытался отдышаться, пока его лошадь пробиралась между кучками пехотинцев и всадников к Гэврилу.
– Останови своих кирасиров! – крикнул ему Тамас.
Гэврил кивнул и отдал приказ.
– Их основные силы будут здесь через час, – напомнил Тамас, все еще тяжело дыша.
Сердце бешено стучало, дым разъедал глаза, напоминая фельдмаршалу, что он постарел.
Гэврил подъехал ближе и спросил, понизив голос:
– Что будем делать с убитыми и ранеными?
Тамас посмотрел на тела солдат, усеявших поле боя. По меньшей мере тысяча, считая кезанцев и адроанцев вместе. Кезанцы не стали бы отступать, если бы у них осталось больше трехсот бойцов. Фельдмаршал не мог забрать раненых с собой.
– Арбор! – крикнул Тамас, озираясь по сторонам. – Олем, найди Арбора.
Несколько мгновений спустя к нему подошел старый полковник: свежая рана на щеке, рукава мундира опалило порохом. Похоже, он сам участвовал в схватке.
– Сэр?
– Состояние первого батальона?
– Бодры и полны сил, сэр. Мы отправили их в бездну. Точно не подсчитывал, но я потерял не больше двухсот солдат.
Двести солдат из лучшего батальона Тамаса. Почти четверть. Это была потрясающая победа над двенадцатью сотнями драгун, но фельдмаршал не мог позволить себе потерять даже одного бойца, не говоря уже о двухстах самых лучших.
– Соберите своих раненых. Отправьте их в голову колонны. Заберите с поля боя все ценное.
– Разрешите прирезать лошадей, сэр? – попросил Арбор. – Нам нужно мясо.
– Действуйте. Убитых оставьте на месте. Сожалею, но у нас нет времени на похороны. Когда здесь появятся основные силы кезанцев, мы должны быть далеко отсюда.
Арбор коротко кивнул и отошел, раздавая приказы солдатам.
– Оставить убитых, сэр? – переспросил Олем.
– Так мы делали в Гурланском походе. Когда вражеская армия теснила нас после боя, мы обертывали наших убитых в брезентовые палатки с подписанными именами и оставляли, надеясь, что у противника достанет благородства похоронить их должным образом.