Кровавый Прилив
Шрифт:
— Киа! — заорала она. — Киа!
Знакомая команда успокоила опасное животное. Женщина почти не знала людоедского, поэтому просто пнула пяткой в шею мастарка. Это тоже оказалось знакомой командой — гигант, не протестуя, начал медленно разворачиваться. Зури молотила его ногами до тех пор, пока он не нацелился на людоедов. Сзади его чувствительно кололи копейщики, а декарион теперь ударила обеими ногами одновременно.
Мастарк затопал вперёд. Ближайшие ряды людоедов оказались сметёнными его клыками, зверь легко разметал две шеренги, мотая головой налево и направо.
На севере сражения лучникам
Скоро бывшие рабы и легионеры оказались разделёнными на несколько осаждаемых островков. Самая большая толпа людоедов окружила отряд, где бился Фарос. Меч юноши выкашивал целые кровавые просеки, не зная усталости; от вида крови и испуганных глаз людоедов душа Фароса ликовала. Гром охранял фланги, не щадя жизни ради своего командира, а тот и не думал о безопасности. Он поднимал и опускал клинок, превратившись в нерассуждающего убийцу.
— Их становится слишком много! — закричал Гром. — Когда же они закончатся?
— Ты их не считай, просто убивай! — радостно расхохотался Фарос, быстро уклоняясь от секиры волосатого воина и через мгновение срубая тому голову.
Неожиданно толпы людоедов отхлынули в стороны, образуя некоторое подобие коридора — к мятежникам ехала конная фигура. Огромный людоед был закован в тёмно-красную броню и скалил широкую пасть, лязгая длинными клыками, которые почти достигали его глаз.
Взмахнув большой обоюдоострой секирой, вдвое шире обычной, всадник налетел на Фароса. Сзади показалась более чем дюжина подобных же великанов.
Полузабытые уроки всплыли в памяти минотавра; он вспомнил своего учителя, который пытался вдолбить в его голову тонкости и различия, бытующие у расы людоедов. Более высокие и стройные были уроженцами Керна, а низкие и мощные приходили издалека, и они любили носить разную броню. Значит — Блотен. Против них сейчас бились не только обитатели Керна, но и их мерзкие родичи с юга. Эти мысли вызвали лишь слабый интерес Фароса, в конце концов людоед везде людоед, их просто надо убивать, только это имеет значение.
Командир отряда из Блотена взмахнул секирой. Фарос перехватил удар собственным окровавленным мечом. Несмотря на разницу в весе оружия, он легко отбил секиру. Ещё дважды они обменялись выпадами, но людоеду удалось лишь пнуть Фароса ногой с высоты коня. Минотавр чуял зловонное дыхание врага даже среди тесноты и мельтешений общего боя. Видя, как Фарос уклоняется от его мощных ударов, людоед расхохотался, но внезапно коричневое тело метнулось перед ним — это Гром прыгнул на всадника, блокируя занесённое для нового удара оружие. Испуганный конь завертелся на месте, пытаясь скинуть обоих дерущихся…
Неожиданно сбоку вырос мастарк, разбрасывая людоедов в стороны — Зури все ещё держалась в седле, хотя и она, и её зверь изнемогали от ран. Декарион подгоняла животное изо всех сил, но слаженный удар людоедских копий остановил мастарка. Животное коротко взревело от боли и рухнуло замертво. Зури выбросило
Толпы людоедов рванулись вперёд с новыми силами; стало так тесно, что Фарос уже не мог как следует размахнуться мечом. Всадники в тёмно-красных доспехах успешно продолжали убивать всех на своём пути, продвигаясь по трупам. Минотаврам совместными усилиями удалось сразить только одного из них.
Фарос кинулся на помощь, первым же ударом скинув грозного латника на землю, и увидел Грома, который продолжал бороться с их клыкастым командиром — они переплелись в объятиях, норовя сломать друг другу шеи. Юноша бросился к ним, рубя всех на пути с удвоенной силой. Он успел полоснуть по панцирю один раз, но Гром, воспользовавшись этим, вывернулся и, не давая врагу опомниться, вонзил рога ему в плечо. Захрипев, людоед вывалился из седла вместе с минотавром.
Фарос рванулся к другу, спеша прикончить клыкастого, когда лезвие меча, словно молния, полоснуло его поперёк лица. Юноше досталось самым краем, но удар был настолько болезненным, что даже привыкший ко всему Фарос вскрикнул.
Он слепо завертелся, размахивая перед собой мечом, но противник, смеясь, легко отбил все удары. Фарос попытался отскочить назад, но на него налетела огромная лошадь, отшвырнув своим крупом.
Лихорадочно стирая кровь с лица и глаз, Фарос получил возможность вблизи рассмотреть Великого Лорда Голгрина.
— Ки и хатар и ф'хан, Урсув Суурт, — ухмыльнулся повелитель людоедов.
Несмотря на битву, кипящую вокруг, его одежда и зелёный плащ оставались в безупречном состоянии, как и вороная грива, уложенная волосок к волоску. Клыки Голгрина были заботливо подпилены, а лицо пугающе походило на человеческое или даже эльфийское.
Одного взгляда в глубину миндалевидных зелёных глаз людоеда Фаросу было достаточно, чтобы понять своё будущее. Для минотавра Голгрин всегда был вымышленным персонажем, неким символом тех бед, которые постигли юношу после Ночи Крови. Фарос знал о договоре Голгрина с Хотаком — это удалось подслушать на борту галеры, где он сидел за вёслами. Именно Великий Лорд лично привёз первую партию рабов и передал их в лапы Сахда на муки и смерть.
Минотавр недоверчиво смотрел на врага — теперь у него был шанс одним верным ударом расплатиться за всё, что пришлось вытерпеть. С рёвом юноша бросился на людоеда, нанося удары с дикой частотой. Но Лорд с улыбкой отразил каждое движение, ему это не составило никакого труда, он даже хлопнул напоследок мечом по ране на лице Фароса.
— Гароки Урсув Суурт и ф'хан! — Тут Голгрин увидел, что минотавр не понимает его, и прибавил на совершенном общем: — Я несу тебе смерть, минотавр!
Он дёрнул поводьями, послав коня на Фароса, но тот успел отпрыгнуть, попытавшись вонзить меч в бок животного. Но каким-то непостижимым образом клинок Голгрина отбил и этот удар. Людоед непринуждённо закружился вокруг Фароса, стараясь вывести его из равновесия быстрыми ударами с разных сторон. Фарос незаметно потянулся к килту, где прятал кинжал и, когда его заслонил круп проносящейся лошади, метнул лезвие наудачу. Оружие вошло в шею коня чуть ниже головы, и животное мгновенно забилось, рухнув на колени.