Кровавый риск
Шрифт:
— Это деньги у них в чемоданах?
— Да.
— Как думаешь, сколько?
— Я поспрашивал вокруг. Никто не знает наверняка, кроме Баглио и Чаки. Но там должно быть где-то между двумя и пятью сотнями тысяч, в зависимости от того, какой именно сейчас из двухнедельных периодов.
— Из чего складывается доход? — спросил Такер.
— Доходы от пригородных операций Баглио, складывающиеся из небольших сумм — игровые доски для вещевых лотерей на паре сотен автозаправок, небольшие доходы от прачечных самообслуживания, газетных ларьков и косметических кабинетов, небольшие ставки на спорт от, возможно, шестидесяти или семидесяти закусочных. В каждом
— Почему собирают только дважды в месяц?
— Потому что это так мало похоже на город, организацию в нём воровства, рэкетирство, доходы от наркотиков с обоих пригородов и самого города. Здесь нет особого смысла проворачивать это всё каждую неделю. К тому же, эти точки с игровыми досками и денежными ставками — в основном легальный бизнес, приносящий небольшие левые деньги на стороне, за которые не платятся налоги. Они как вкладчики в общак Баглио, без процентов, на срок в две недели; иногда это может помочь совершить платёж сразу, который иначе был бы совершён на несколько дней позже. Баглио не обращает на это внимания до тех пор, пока они приносят прибыль и не задерживают оплату.
Черный лимузин марки «кадиллак» выехал с подъездной дорожки и поехал вниз по направлению к ним по узкой дороге. Они отступили вглубь тени и наблюдали, как он проезжает мимо.
Ширилло сказал: «У Баглио около пятидесяти сборщиков в пригородах. Каждый второй и четвёртый понедельник каждого месяца они отправляются в дорогу, собирают небольшие деньги с этих точек. Они доставляют их сюда, начиная с обеда до вечера. Вечером по понедельникам деньги считаются, упаковываются и кладутся в чемоданы для перевозки в город утром во вторник».
— Что с ними происходит после этого?
— Баглио принадлежит доля банка в городе, одна из самых больших по версии «Форбс» [26] . Деффер паркует «кэдди» в гараже под банком, а в это время Чака и один из телохранителей используют частный лифт президента банка, чтобы доставить чемоданы в президентский офис на шестнадцатом этаже. Что происходит с ними дальше, я не знаю. Мне кажется, что все они очень искусно отмываются и превращаются в чистые снова.
26
Forbes (Форбс) — американский финансово-экономический журнал; одно из наиболее авторитетных и известных экономических печатных изданий в мире. Основан в 1917 году Берти Чарлзом Форбсом.
— Ты уже нашёл место, где можно будет захватить машину?
— Да, — сказал Ширилло, — Пойдём, покажу.
Они провели это время после полудня, пробираясь через лес вдоль частной дороги, разведывая будущее место, где произойдёт ограбление. Когда закончили, они отправились обратно в город, где Такер снял комнату в отеле в «Чатем Центр» [27] . В своей комнате, отдыхая после дня и вечера, они обсуждали тонкости плана, споря об альтернативах и испытывая взаимное удовольствие. Это выглядело отлично.
27
Чатем Центр (Chatem Center) — офисное и жилое здание общей площадью около 2,2 га в центре Питсбурга. Строительство закончено в 1964 году.
Когда Такер вернулся на Манхэттен,
Такер ненавидел проигрывать больше, чем потерять деньги, больше, чем возможность насилия или смерти. Он прекрасно понимал, что дело ещё не закончено.
— Если люди Баглио впереди нас и за нами, — сказал Ширилло, — что мы будем делать тогда? — он сильно замедлил «мустанг», и, видимо, собирался совсем его остановить. Если бы он мог их здесь заморозить, остановить время, зафиксировать это мгновение, они не должны были бы встретиться с Баглио вообще; ничего бы плохого с ними не случилось. Для их первого серьёзного дела они показали себя достаточно неплохо, испытав почти полное поражение, но у всех есть предел. Он вспомнил своего брата, недели в госпитале, хромоту, и не хотел пройти через это. Такер теребил круги на рукоятке дробовика указательным пальцем и обдумывал, как ответить на вопрос парня. Его собственная реакция на неудачу отличалась от реакции Ширилло; его изобретательность возрастала, решительность усиливалась. Он сказал: «Я заметил второстепенные дороги, идущие с этой основной дороги. Мы, должно быть, проехали с дюжину их с того момента, как свернули со щебёночной дороги».
Ширилло быстро кивнул: «Я тоже их видел. Они были более узкими, чем эта, больше исполосованы колеями, чем эта, полностью поросли травой, и абсолютно не годятся ни для чего менее внушительного, чем «лэнд ровер».
— Я не имел в виду, что мы должны поехать по одной из них, — сказал Такер терпеливо. Ему не нравилось подобное проявление пессимизма от парня, но он это не прокомментировал. Лучшим способом заставить Ширилло изменить своё мнение была невозмутимость, подаваемая в качестве личного примера. Он сказал: «По крайней мере, мы сможем проехать милю или около того перед тем, как вынуждены будем пойти пешком».
— Мне это не нравится, — сказал Ширилло.
— Тебе больше понравится встретиться с заставами Баглио?
Ширилло не ответил.
Такер сказал: «Сейчас они знают, что у нас есть человек с пулемётом, и они не будут лезть снова на рожон».
Ширилло подумал секунду и сказал: «Почему бы нам просто не оставить машину здесь и не пойти через лес прочь от любых следов, которые они смогут разглядеть?»
— Потому что мы никогда не найдём правильный путь; мы заблудимся через десять минут. Пока мы снова не найдём эту гравийную дорогу, мы не будем знать, где мы находимся. Среди нас нет лесников.
— Вот же чёрт, — сказал Харрис, сжимая свой Томпсон крепче прежнего, он сдерживал пессимизм внутри себя, за маской стоического спокойствия, которая была не так хороша, как тщательно поддерживаемое внешнее состояние Такера. Подавленный вид Харриса не был следствием неопытности, как у Ширилло, но произрастал определённо оттого, что он находился слишком долго в этом бизнесе и оттого, что он был как никогда близок к получению больших денег. Он вспомнил тот короткий период времени, который провёл в тюрьме и знал, что в этот раз так не получится — в этот раз всё будет хуже, значительно хуже, и более неприятно. Баглио отправит его не за решётку, а в могилу.