Кровавый венец. Книга Первая. Проклятие
Шрифт:
Славка сжала губы и кулаки. Она была, как натянутая струна и не хотела, чтобы защитники видели ее растерянной и жалкой. Вместе с братом организовала защиту крепости и набрала на отражение молодых ребят из оставшихся здесь в подкрепление. Глядя, на неловкое обращение с оружием, она вздыхала и жаловалась брату, на необученность молодняка и их несобранность.
– Не воевать итить, а на игрыща сбираются, - сетовала она.
– И што делать, ума не приложу.
Парень советовал ей нарядить тех на стены, так как вскоре обещалось взятие: подтянулись катапульты, лестницы, готовились камни и жглись большие костры. Уже следующим утром начался штурм. Катапульты, неиспользуемые для взятия Москвы, были наизготовку и швыряли огромные камни, которые разбивали толстые стены крепости в крошево. Некоторые залетали в саму крепость, разрушая строения, пробивая крыши, убивая и калеча людей и животных. Стрелы летели тучами, поражая воинов и всех вокруг. Половцы подкатили колотушку к центральным воротам и начали пробивать их, укрываясь под плотным навесов из шкур, натянутых на колья. Защитники лили на них смолу и масло, сбрасывали лезущих по лестницам врагов, то те не прекращали атаку, а только наращивали темп. Они хотели скоро завершить штурм и успеть до темна пограбить богатый город, в отместку за невозможность сделать этого с обещанной Москвой. Но отчаянное сопротивление жителей было вознаграждено – они отбили первую атаку. Уже в темноте, ордынцы прекратили свой штурм, но судя по кострам, не оставили надежду.
– Завтра уновь буде приступ, - еле говорил Славке брат, когда она меняла ему повязку на груди.
Он был ранен стрелой в плечо и потерял много крови, но не ушел со стены, остался руководить обороной центральных ворот. Славка тоже была поцарапана осколками камней и замазана сажей жженых бревен, которые она вместе с женщинами и подростками стаскивала баграми с горящих строений. Руки до сих пор дрожали от усталости, силы были истощены. Она автоматически кутала парня в чистые тряпицы и слушала его планы на завтра, кивала и что-то советовала, а сама почти падала от усталости. Заметив это, брат отвел ее руки и приказал идти спать.
– Завтра ты нужна мне сильной, сестра, - сказал он, и она ушла в княжеские покои, еле передвигая ноги.
Там ее ждала Марушка и сонный Ванюша. Женщина помогала умыться и поесть, а сын смотрел на мать с любопытством и жаждой новостей. Он оставался с няней и слугами, и очень хотел сражаться, как все мужчины его рода. Ему шел четвертый год, и он был сметлив не по летам. Но усталая мать еле могла жевать, и потом свалилась без сил на постель и заснула. Ванюша толкал ее и возмущался такому отношению, но Маруша, взяв его на руки, уговаривала не будить мать, позволить поспать.
– Устала вона, милай, - шептала она укачивая того на руках, - и тоби надо б уснуть. Утро вечера мудрее.
Ванюша, слыша спокойный и мягкий голос Маруши, засыпал и снился ему бой и он сам полководцем и воином вместе с отцом и дедом впереди большой рати с луком в руках.
Славку разбудил вестовой и сообщил, что скоро будет штурм, завозились ордынцы. Спустившись вниз, она столкнулась с братом на высоком крыльце. Тот стоял в задумчивости, опираясь на деревянные перила.
– Пошто звал? – Спросила, подходя Славка.
– Што еще случилося?
– Усе то жа – новый штурм. Боюся не сдюжим. Думаю, что надоть тебе укрыться за стенами храма, да и собери усех женщин. Я послал весть Владимиру. Можа поспеет к нам и поможа.
Славка вздохнула и притулилась к сильному плечу брата.
– Не буде тако, - тихо проговорила она.
– Далеко вон, не можно быстро притить.
– А я верю, что получицца и вон прибуде вовремя. Иначе усем будет плохо. ВоротА не держацца вовсе, еще один нажим и мы не сможем сдюжить.
– Што жа, будем биться до смерти!
– Эхом откликнулась Славка на слова брата.
Они посмотрели в глаза друг друга и обнялись. Потом пошли рука об руку к своим местам. Взобравшись по лестнице вверх, долго наблюдали суетню под стенами и поняли, что этот штурм может быть и последним. Хлопнув брата по плечу, она сказала с улыбкой:
– Бог не выдаст – свинья не съест, братец.
И пошла вниз, намериваясь уговорить своих, спрятаться в церкви, как в самом мощном и надежном из городских зданий. Но она не успела даже дойти, как в центр их усадьбы упал большой камень и разнес в щепЫ конюшню и сараи. Выскочили напуганные животные и служивый люд, стали кричать и ловить лошадей. Славка рванула в терем, и тут же вновь следующий взрыв настиг ее на пороге дома, сметая высокое крыльцо. Она успела скользнуть в двери и быстро поднялась по узким ступеням в опочивальню, где уже сидела испуганная Маруша с Ванюшкой на руках.
– Быстро уходим!
– Выкрикнула Славка и выхватила сына из ее рук.
Спустившись по другой лесенке в задний двор, она метнулась за ограду, открыв потайную калитку и Маруша за ней следом. Пригибаясь от осколков и стрел, они пробирались узкими переулками к церкви, что стояла на взгорке в самом центре и до нее не долетали ядра катапульт. Около уже скопилось много народу: женщины вопили от страха, плакали напуганные дети. Увидев княгиню, бросились к ней.
– Што делать, княгинюшка? Спаси нас! – Кричали они, протягивая к ней руки и детей.
– Усе будет хорошо!
– Кричала толпе Славка.
– Усе идуть во внютрю и сидять тихо.
Она взлетела на крыльцо и толкнула высокие тяжелые двери. Они были отворены монахами, и взволнованное скопище людей ринулась внутрь, толкаясь и сбивая с ног. Славка пробежала к аналою и, встретившись глазами со священником, кивнула тому и попросила помочь остановить испуганную толпу. Густой бас батюшки перекрыл крики взвизгивающей оравы и призвал их к уважению церковных ликов, что смотрели на них с осуждением и неодобрением. Толпа смокла, смущенно оглядываясь на соседей и пряча глаза от стыда.
– Вы в храме господнем, не на базаре!
– Слышался сильный голос священника.
– Бог видит усе и защитит. Верить надобно.
Славка нашла глазами Марушу и подозвала к себе.
– Надоть мене итить к брату, а ты ужо будь тута, да не спускай глаз с Ванюшки.
Марушка заплакала и перекрестила ее. Забрав мальчика, она прошептала на ухо, что уже давно знала, что все так и случится, только не рассказывала, не хотела беспокоить своими видениями. Славка хмыкнула и поцеловала ее в щеку.
– Ежели не суть вернуцца, то сохрани мальца. Вот тебе мой наказ. А што не сказала, то видно и не надоть было. Судьба и Бог знают усе. Тако и быти.
Она еще раз поцеловала женщину и сына и еле отодрала его ручонки от своего платья. Он хныкал, цепляясь за кафтан, в который та успела обрядиться перед тем, как надеть кольчугу и опоясаться мечом.
– Я погибну? – Спросила ее на ухо.
И та медленно кивнула, пряча глаза. Славка вздохнула:
– Скажи мужу, што я завсегда любила его, и буду любить вечно.