Кровавый ветер
Шрифт:
Любой со мной согласится, что все ею сказанное понятным не назовешь.
Флэйм не стала меня останавливать, когда я направился к ней. Остановило меня выражение ее лица.
Ненависть? Страх, ужас, который я принял за ненависть? Так или иначе я остановился, посмотрел на это лицо, повернулся к столу, взял кубок, тщательно его протер, уничтожая отпечатки пальцев, и вернул на камин.
— Флоренс, нам пора отсюда… Выстрел слышали. Фред, кто там еще…
— Никого здесь сейчас нет. Мы одни. Если кто-то и слышал выстрелы, то снаружи.
Она схватилась за горло и посмотрела на труп:
— Вот он теперь лежит. А ведь все-таки он человек. Создан тем же Творцом, что и ты, я, Микеле. Тем же, кто создал и добрых людей. И я так же лягу. Скоро. Очень скоро. Лежит такой же человек, как и мы. Он умер, Рэйс?
Я поднял руку Эдди, отпустил ее. Мертвее не бывает. Если не Эдди, то я. Что ж, не скажу, что мне приятно было смотреть на мертвого Эдди, но очень приятно было сознавать, что лежал здесь не я.
— Умер, умер.
Продолговатый конверт уперся в ребра, когда я нагнулся над Эдди. Конверт, который Микеле просил меня передать его брату. Я вытащил его. Оставить его на трупе Эдди — юмор, конечно, мрачноватый. Но не из-за этого я сунул конверт обратно. Мало ли кто обнаружит труп. Не стоило афишировать это убийство. Тем более вовлекать в него Флэйм. Мало ли кто знал о деньгах и драгоценностях. О той, которой они предназначались.
Кроме Фреда никто не видел меня входящим в кафе «Мария». Однако население подполья не любит распространяться о событиях, связанных с убийствами. Во всяком случае, в беседах с полицией они об этом помалкивают. А братьям Горгон не надо будет долго соображать, чтобы понять, кто укокошил Эдди.
— Уходим! — Флэйм подошла к окну, открыла его. Свежий ночной воздух хлынул в вонючее помещение. Приятный воздух.
Я оглядел комнату, удовлетворился увиденным и шагнул к окну как раз вовремя, чтобы схватить Флэйм за руку.
— Флоренс, ты забыла, зачем я сюда пришел. Я хочу знать, где полковник МакБрайд. И жив ли он.
— Да, должен быть жив. Давай все-таки сначала отсюда уйдем. Поговорим об этом в проулке.
— Где из-за любого мусорного бака может высунуться ствол. Ты меня уже дважды подставила. Спасибо тебе, конечно, за то, что спасла мне жизнь. Но, знаешь, ты так быстро меняешься, что я не хочу рисковать. Наверное, это одна из твоих сильных сторон, не знаю, как ты считаешь. Или слабых. Любить Флэйм означает дразнить свою смерть, и я в эту очередь идиотов записался. Я тебя ни в чем не виню, но не зря к тебе припаялась эта кличка — «тварь-уголовница», девица с криминальными наклонностями.
Она внезапно схватила меня за плечи. Глаза ее были тревожны, в них чувствовался страх, это глаза загнанного зверька. Таких я еще не видел. Но она ведь каждый раз новая. Конечно, женщинам свойственно падать в обморок при виде трупа, но к Флэйм физиологические стандарты неприменимы. И все же смерть Эдди на нее подействовала. Как? Кто ее знает.
— Рэйс, только один вопрос. Ты меня любишь?
— Не знаю. — Я и вправду не знал.
— Ты не притворялся там, в доме полковника МакБрайда. Ты сказал, что любишь меня. Ты не кривил душой?
— Нет, я сказал, что чувствовал, — заверил я ее почти со злостью. — Может быть, и сейчас сказал бы то же самое. И так же искренне. Это штука сложная, Флэйм. Никто в ней ничего не поймет. Но люблю я тебя или нет, а доверять я тебе не могу. Ты, пожалуй, сама себе доверять не можешь.
Она покосилась на труп и вздрогнула. Потом быстро перелезла через подоконник, и я ей не препятствовал.
— Ты бы выключил свет, Рэйс. Эдди бы точно так же сделал, если б там лежал ты. Они воображали, что ты там пролежишь не один день, прежде чем…
— Значит, ты меня все-таки заманила в ловушку.
— Рэйс, ты сам в это не веришь. Ты пытаешься в это поверить, но не можешь. Ведь так? — Она встряхнула меня за плечи. — Ты не можешь в это поверить, как ни пытаешься.
— Не могу? — Я засмеялся. — Я не хочу в это верить, я могу в глубине души возмущаться и бунтовать, но не считай меня дураком. Ты хочешь меня убедить, что не знала о приходе Эдди?
— Я и не знала, хоть ты мне, конечно, не поверишь. Я не знала, пока не увидела его, вернее, пока не услышала.
— Кто же тогда его пригласил? Фред?
— Фред не знал о твоем приходе, пока тебя не увидел. Он вообще лишь за пять минут до твоего прихода узнал, что я кого-то ожидаю. Крайне маловероятно, что он успел вызвать Эдди или что Эдди зашел случайно.
— И в свою квартиру ты его не приглашала, когда он выскочил на меня из окна?
— Нет, — решительно отрезала она.
— Я не верю в совпадения.
— И я не верю. — Мы вышли из проулка на улицу. — Но я верю в то, что иной раз невредно использовать мозги, а не просто палить напропалую направо и налево. И не всегда под руку подвернется тварь-уголовница, которая поднимет перед тобой зеркальный кубок.
— Флоренс, что с МакБрайдом? Ты обещала…
— Ну, соврала, лишь бы вырваться. Это клятва из тех, которые невозможно сдержать. Но я узнаю, узнаю. Попытаюсь, сделаю все возможное. Микеле знает, где полковник, и он… он ко мне хорошо относится.
— Относится, относится. — Я криво усмехнулся. — Что с МакБрайдом?
— Микеле хочет вызнать, кто за ним стоит, его источники информации, его… Рэйс, почему бы тебе не сходить к Микеле? Скажи ему, что ты прекращаешь дело…
— Уступить этому твоему шуту гороховому? Спасибо. Клиент нанял меня, заплатил мне… Но навестить-то я его непременно навещу.
— Рэйс, если ты не бросишь это дело, тебя убьют. Тем более теперь, после смерти Эдди. Микеле меня любит. А согласно глупому предрассудку, любить Флэйм означает умереть. — Ее губы искривила горькая усмешка.
— И меня туда же, — усмехнулся и я.
Пальцы ее впились в мою руку, но она промолчала.
— Флоренс, ты этому Микеле отвечаешь взаимностью. Тебя смело с ног его влияние. Его аура, его богатство, его…
Она зло дернула меня за руку, но ответ ее звучал как-то печально: