Кровавый зной
Шрифт:
— Привет, милый мальчик, — успокаивающе проговорила я. — Мне нужно снять эту мерзкую хреновину с твоей лапы. Я постараюсь не причинить тебе боли, но боюсь, это будет не легко. Сможешь побыть хорошим волком, позволишь мне попробовать?
Волк склонил голову на бок, словно пытался меня понять. Был ли это Виктор? Если так, то он может не оценить то, что я разговариваю с ним как с ребенком. Но я ничего не могла с собой поделать — именно так я и разговаривала со всеми своими пациентами-животными. Во всяком случае, до того как меня обратили.
— Мне нужно осмотреть
Он долго смотрел на меня золотистым взглядом, а затем протянул раненую лапу.
— Хороший мальчик, — успокаивающе бормотала я. — Кто самый сладкий, лучший мальчик? Всё будет хорошо, парень. Вот увидишь.
Медленно, стараясь его не напугать, я ухватилась за жестокий серебряный капкан. Было в нем какое-то зло, и я вздрогнула, стоило мне к нему прикоснуться. Боже, я даже не представляла, что ещё кто-то делает эти ужасные вещи. Какой больной ублюдок разместил капкан в лесу, где бедные дикие животные могли попасть в него и, вероятно, лишились бы ноги или лапы? У меня сложилось впечатление, что Виктор владел всей землей, окружавшей его дом, так кто-же расставил ловушки на его собственности?
Ну, этот вопрос я задам, когда мой новый муж вернется домой. Если только он не сидит сейчас прямо передо мной, в этом случае, я очень надеялась, что он не пережует моё лицо, когда я сниму с его лапы капкан.
Я искала какой-то открывающий механизм, но серебристый металл оказался полностью залит кровью, так что мне не повезло. Кроме того, я старалась сильно не вертеть его лапу. Насколько глубоко зубцы ловушки вонзились в плоть волка? Какая-нибудь кость сломана? Я ощущала, как снаружи поднимается солнце, давившее на меня небывалой тяжестью. Мне нужно убирать капкан и быстро.
Оставалось лишь одно: попытаться разломать его на части. Уверена, что не смогла бы этого сделать будучи человеком, но как у вампира, у меня имелся шанс.
Схватив со всей силы ловушку с обеих сторон, я взглянула на волка.
— Ладно, милый мальчик, — сказала я ему. — Была не была. Я попытаюсь тебя освободить. Пожалуйста, не кусай меня, если будет слишком больно. — А затем потянула капкан медленно, не спеша, постепенно, как я надеялась, плавно и безболезненно разжимая серебряные челюсти.
Сначала мне казалось, что ловушка даже не сдвинулась с места, настолько сильно она сжалась вокруг лапы волка, вероятно, несколько серебряных зубцов всё же вонзились в кость. Но я не собиралась сдаваться. Я всё сильнее и сильнее разжимала челюсти капкана, пока он наконец с грохотом не упал на пол.
И тогда произошло несколько вещей одновременно. Волк отшатнулся назад, дико воя от боли. Едва лапа волка оказалась на свободе, окровавленная штуковина выскользнула из мои рук почти как живая. На мгновение я подумала, что она вцепится в мою руку, и снова у меня возникло ощущение, что это зло, что в этих окровавленных серебряных зубцах скрыто злобное намерение. Я вовремя отдернула руку — иногда вампирская реакция очень полезна. А капкан, загремев упал на пол, и его челюсти защелкнулись на пустом воздухе.
У меня возникло желание пинком отшвырнуть его подальше, но я не хотела делать этого босыми ногами. Вместо этого из-за двери на кухне я взяла веник и отшвырнула капкан в угол, где надеюсь он никому не причинит вреда. Затем посмотрела на волка, облизывающего больную лапу.
— Мне всё ещё нужно осмотреть тебя, — сказала я ему своим самым тихим голосом. — Нам нужно очистить её и перевязать. Ты пойдешь со мной?
Он не возражал, стоило мне подойти к нему и положить ладонь на загривок, хотя тихо заскулил, едва я попыталась заставить его покинуть кухню.
— Что, мальчик? Что случилось? — спросила я, а он смотрел на меня глазами цвета расплавленного золота. — Что ты хочешь? — и тогда я подумала, что, возможно, он голоден.
Подойдя к холодильнику, я открыла его и достала заранее заготовленный пакет с беконом, затем подумав, достала ещё два пакета. Разорвав один пакет, вытащила несколько жестких ломтиков мяса. И держа их над носом волка, начала выманивать его с кухни.
— Давай, парень. Это то, что ты хочешь? Это?
Он быстро слопал первые два куска бекона, радостно гавкнул и последовал за мной за добавкой. Отлично, у нас наметился прогресс.
Волк, должно быть, действительно оголодал, потому что к тому времени как мне удалось привести его в ванную, он почти прикончил первую пачку бекона. Я порадовалась своей предусмотрительности, что захватила с собой с кухни ещё две пачки мяса, и принялась за работу.
Мне нужно было промыть рану и перевязать её, и сделать это быстро. Солнце поднималось всё выше, а я угасала всё быстрее. Сонливость давила на меня, наливая веки свинцом. Боже, как же я устала.
Я включила кран с водой и брызнула себе в лицо холодной водой, это помогло мне слегка взбодриться. Затем нашла какую-то тряпку (темно-синюю, какую же ещё), намочила её и повернулась к волку.
Он настороженно наблюдал, как я приближалась с тряпкой в руке и успокаивающе с ним разговаривала, но что ещё важнее — открыла вторую пачку бекона. Это было трудно, но к тому времени, как он почти прикончил вторую пачку бекона, мне удалось очистить его рану и убедиться, что кость не задета. Я вздохнула с облегчением — я так устала, что постоянно зевала и не смогла бы отвезти его к ветеринару, чтобы вправить кость.
Пошатнувшись из-за усталости, я достала аптечку из шкафа и вернулась к волку, прикончившему вторую пачку с мясом, и голодным взглядом смотревшим на третью.
— Завтра у тебя будет болеть живот, — сказала я, открывая последний пакет с мясом. — Но если это успокоит тебя, то пока я занимаюсь своими делами, думаю, ты можешь съесть чуть больше. — Я вытащила бинт и начала перевязывать его рану.
Мои глаза почти закрывались, когда я закончила бинтовать массивную лапу волка и закрепила повязку небольшим кусочком пластыря.
— Отлично, — строго сказала я ему. — А теперь я позволю тебе вернуться на улицу, но не жуй повязку. Будь… — я зевнула. — Будь хорошим мальчиком, ладно?