Кровавый зной
Шрифт:
— Хорошо, так ты говоришь, что она всё выдумала?
— Каждое слово, — сказал я. — Она приходила пару раз с этими противными печеньями, когда я только переехал сюда, но я отказал ей.
— Должно быть, ты не достаточно жестко ей отказал, — тихо заметила Тейлор. — Кажется, она уверена, что вы двое собираетесь связаться.
— Ну, я не мог быть слишком груб, — прорычал я, чувствуя, что оправдываюсь. — Её отец чертов вожак стаи, и она — альфа-сука. Оскорбление высокопоставленного члена стаи на их собственной территории имеет серьезные последствия — даже для одинокого волка.
Тейлор
— Тогда хорошо, что я не волк — не думаю, что ей понравилось то, что мне пришлось сказать.
— Что именно? — я прислонился к кухонному столу и скрестил руки на груди.
Щеки Тейлор порозовели.
— Я… я просто сказала ей отвалить. Я сказала ей, что ты и я были вместе, и она не в праве вмешиваться.
— Ты сказала ей правду, — просто ответил я. — Мы связаны, и она ничего не может с этим поделать. Хотя она может попробовать, если обиделась.
Тейлор выглядела встревоженной.
— Я только сказала ей правду. Не знала, что оборотни настолько обидчивые.
— Это дела между животными, — пояснил я. — Территориальные разборки.
— Думаю, это имеет смысл. — Тейлор кивнула, но всё ещё была слишком тиха — слишком подавлена.
Мне показалось, что она не уверена, что между мной и Ли-Энн ничего не происходило.
Я оттолкнулся от стола и подошел, вставая перед ней.
— Тейлор, — тихо произнес я. — Да брось, пожалуйста, не позволяй этому испортить твой день. Один из уроков, которому мой старик научил меня, был «не тычь своим членом в сумасшедшую». Ещё в первый раз, когда Ли-Энн пришла со своими печеньками, я знал, что не хочу никаких с ней отношений.
— Ну… ладно, — промолвила она наконец. — А что насчет полного периода ожидания до того, как ты присоединишься к стае? Что всё это значит?
Я пожал плечами:
— Формальность. Каждый одинокий волк должен регистрироваться в местном стае — своего рода официальная встреча и приветствие. На тот момент ты в их списке в качестве возможного участника. Но если, по окончанию периода ты не присоединишься, предполагается, что ты хочешь остаться сам по себе.
— И ты действительно не хочешь быть частью стаи? — спросила она.
Я покачал головой:
— Нет, никогда. И даже если бы я хотел, они бы меня не взяли.
— Что? — Она нахмурилась. — Почему нет? Ты большой, сильный и храбрый, я имею в виду… — Она покраснела и опустила глаза. — Я имею в виду, что любой стае повезет иметь тебя.
Я улыбнулся и отвел с её глаз прядь длинных темных волос.
— Спасибо, детка. Но они не думали бы так, если бы знали о… — Я резко замолчал.
— О чем? — спросила она, с любопытством наблюдая за мной.
— Эм, о моей лунной болезни, — сказал я, значительно приукрашая правду. — О том, как я иногда застреваю в своей, э-э, другой форме. — Клеймо внизу спины снова пульсировало, призывая меня. Мне было неловко лгать ей или, по крайней мере, не говорить всей правды. Но было несколько гадких подробностей,
— Ну, ты нравишься мне в любой форме, — ответила она, застенчиво улыбаясь. — На самом деле порой форма волка мне даже больше нравится. Он более ласковый.
— О, с этим небольшая проблема. — Я покачал головой. — Я могу измениться сейчас для тебя, но боюсь, что это испортит наши планы на вечер.
— Планы? — она посмотрела на меня с сомнением. — У нас есть планы?
— Ага. Что ты скажешь насчет сальсы?
Она прикусила губу.
— Хм… это звучит здорово, но… ты танцуешь? В самом деле?
Я послал ей свой лучший притворно-оскорбленный взгляд:
— Я не такой неандерталец, как ты хочешь верить. Да, я танцую. Я чертовски хорош в этом, если мне можно так выразиться.
— Ну, я не очень хороша в этом, но я готова попробовать. — Её лицо поникло. — Только мне совершенно нечего надеть.
— Нет, есть. — Я вернулся на крыльцо и забрал пакет, который ранее оставил снаружи. — Надеюсь, тебе понравится, — сказала я, когда она в нетерпении выхватила пакет. — Моя сестра выбрала это. У неё свой бутик в Таллахасси.
— О! — воскликнула она, когда увидела платье, которое выбрала моя старшая сестра. Это была короткая, сверкающая вещь с драпированным верхом и низким вырезом на спине. Там ещё были подходящие туфли — босоножки с маленьким каблуком, в которых её длинные прекрасные ноги выглядели бы бесконечно длинными. Я не мог дождаться, когда увижу её в них.
То есть, если бы она носила одежду и обувь, которые выбрала моя сестра. Я засомневался, потому что внезапно у Тейлор появились слезы на глазах.
— Тебе не нравится наряд? — спросил я с тревогой. — Я могу отправить его обратно. Я…
— Нет, нет, мне всё нравится. — Она шмыгнула носом и промокнула глаза бумажным полотенцем. — Это просто… так мило. И это первый раз за все годы, когда кто-то подобрал мне одежду и подарил то, что я действительно хочу носить. Спасибо, Виктор. — Она положила коробку с одеждой и туфлями на кухонный стол и встала на цыпочки, обнимая меня за шею. — Ты такой милый, — прошептала она мне на ухо. — Такой милый, добрый и щедрый.
— Ты этого заслуживаешь, — хрипло сказал я, прижимая её к себе. Я не смог удержаться, мне нравилось чувствовать её в моих объятиях, такая мягкая, сладкая и нежная. Затем, хотя знал, что не должен, я прижался лицом к её шее и глубоко вдохнул, вбирая её запах.
Он был возбуждающим — намного сексуальнее, чем следовало, что меня беспокоило. Несомненно, течка снова усиливалась. Я не хотел об этом упоминать, хотя и звучало слишком корыстно. Как будто мне нужен был предлог, чтобы прикоснуться к её обнаженному телу, гладить, обнимать и довести её до оргазма. На самом деле этого я и хотел, но чувствовал себя сволочью за это желание, особенно зная, через что она прошла, когда жила с Селестой. Поэтому я сказал себе, что если Тейлор понадобится помощь, она сама придет ко мне. Она ведь не позволит себе зайти слишком далеко, зная последствия — верно?