Кровная месть
Шрифт:
В общем, я выяснил, что диагноз был написан наобум, и в этом злая воля проявилась в меньшей степени. Но меня интересовал врач, написавший справку, и тут мне неожиданно помог случай. Хотя печать с фамилией врача была неразборчива, женщина в регистратуре узнала почерк на справке.
— Это Иван Семенович, — сказала она. — Работал у нас долгое время терапевтом, а потом ушел в частную клинику.
Да, тут они прокололись. Увы, от случайностей в этой жизни никто не защищен. Пресловутый Иван Семенович был определен по данным отдела кадров уже через четверть часа, а еще через десять минут оперативная группа отправилась отлавливать его по месту жительства и работы.
Когда его доставили ко мне в кабинет, у меня на столе уже лежала справка судмедэксперта о причине смерти Леонарда Терентьевича. Иван Семенович хоть и был сильно напуган, но держался бодро, даже пытался неуклюже шутить.
— Что, я похож на какого-нибудь убийцу? Надеюсь, не на маньяка.
— Александр Борисович,— сообщил мне доверительно оперативник — Этот гражданин как раз собирался выехать на зарубежный курорт.
— У вас отпуск? — спросил я.
— Ну, в этом-то большого криминала нет,— нервно улыбнулся Иван Семенович. — Да, взял путевку на Адриатику. Надо же и отдохнуть.
— После трудов праведных, — закончил за него я.
— Представьте себе,— сказал он.— Мы действительно работаем.
— Я вас, собственно, поэтому и пригласил,— кивнул я. — Третьего дня вы были на работе?
— Разумеется, — произнес он, и я заметил, как он начинает бледнеть.
— А со «скорой помощью» ваша работа никак не связана?
— Не понимаю, о чем вы, но догадываюсь. Представьте, во время обеденного перерыва еду на машине домой, и вдруг этот дед чуть ли не падает мне под колеса. Ну вышел, помог добраться до дома, оказал посильную помощь...
— Почему вы представились родственникам врачом «скорой помощи»?
Он пожал плечами.
— Чтобы не пускаться в объяснения.
— А чемоданчик с инструментами вы с собой принесли для этих же целей?
— Не понимаю, в чем вы меня подозреваете, — стал он волноваться. — Да, оказал больному первую помощь. Что же в этом плохого?
— А чем он был болен? — спросил я."
— Скорее всего, стенокардия,— он пожал плечами.— Очень острый приступ.
— Увы. Вскрытие ваш диагноз не подтвердило.
— Да? Надо же... А что у него было?
Первый испуг у него прошел, и он снова набирался уверенности.
— У него было, — сказал я, — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.
Он посмотрел на меня с прекрасно разыгранным изумлением.
— Убийство? Вы хотите сказать, ему что-то вкололи?.. Я кивнул.
— Поразительно, — протянул он. — Ведь все симптомы...
Тут вошел Сережа Семенихин, посмотрел на допрашиваемого и положил передо мной компьютерную распечатку. Я внимательно все прочитал, поблагодарил Сергея и, дождавшись, когда он выйдет из моего кабинета, мягко спросил:
— Скажите, Иван Семенович, вы к КГБ как относитесь? Он как будто чуть осел, словно воздух из него выпустили.
— Почему вы спрашиваете? — спросил он угрюмо.
— Чтобы перейти к следующему аспекту нашей проблемы, — объяснил я охотно. — Тут мне принесли документ, в котором говорится, что вы были агентом КГБ еще в 1982 году.
— Это к нашему делу не относится, — буркнул он.
— Это вы так думаете, — сказал я. — А вот я очень легко могу себе представить, как вас завербовали. Наверняка был какой-то компромат, да?
Он кивнул.
— Меня шантажировали.
— Я хорошо вас понимаю, Иван Семенович, и не намерен осуждать. Но давайте сразу перейдем к нашему делу. Вот тут у меня заключение экспертизы, в котором говорится, что смерть Леонарда Терентьевича Собко произошла вследствие введения лекарства, резко повышающего давление. Я не хочу выстраивать сейчас всю цепь доказательств, но эта цепь, как вы сами понимаете, ведет к вам, Иван Семенович.
— Это произвол, — уже сипло выдавил он. — Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я требую присутствия адвоката.
— Иван Семенович, дорогой, — сказал я, — неужели вы не понимаете, что ваш адвокат явится сюда лишь с тем, чтобы дать вам яд. Они не станут вас защищать, они просто убьют вас.
И тут он не выдержал, закрыл лицо руками и горько расплакался.
44
Она появилась в доме на «Полежаевской» лишь после того, как убедилась в том, что ее нельзя узнать. Поднялась на второй этаж, к двери в собственную квартиру, позвонила, и ей открыла незнакомая женщина.
— Простите, — сказала Нина. — Я разыскиваю Аню Назарову. Вы незнаете такую?
— Понятия не имею, — сказала женщина. — Я тут только три недели живу, никого еще не знаю. Вы других соседей поспрашивайте.
Конечно, Нине захотелось войти в квартиру, где она прожила около года, но повода не нашла и, поблагодарив женщину, поднялась этажом выше. В квартире, где некогда проживала Аня Назарова, опять были незнакомые люди, на этот раз малыш лет шести. Позже подошла его мамаша, которая оказалась беженкой из Таджикистана и получила эту квартиру для временного проживания, но она ничего не знала о проживавшей здесь совсем недавно Ане Назаровой. Нина заглянула к соседям, но тех не оказалось дома. Ее первая попытка разыскать Аню оказалась безуспешной.
Нина вернулась домой, и охранник на входе уже приветливо улыбнулся ей. Навстречу попалась соседка, жена какого-то угольного магната, едва только поселившаяся в Москве, но уже исполненная собственного достоинства. В отношении Нины все испытывали особый интерес, и потому эта королева угля остановилась, чтобы расспросить ее о парижских магазинах. Она собиралась съездить на недельку с дочерью в Париж и потому нуждалась в совете. Нина смутно помнила магазины Парижа, но назвала наугад несколько улиц, которые запомнила из автомобильного атласа. Соседка была полностью удовлетворена и даже барственно предложила: