Кровные братья
Шрифт:
Ожидание было не долгим. В нескольких шагах от него вспыхнуло неяркое изумрудное облачко, из него немедленно возник Чёрный воин.
– Ну и как всё прошло, Горясер? – спросил он, оглядываясь по сторонам, - Никто тебя не заметил?
– Нет, господин, я был осторожен! – слегка улыбнулся боярин, - Всё прошло замечательно! Княжич попытался было послушать своих воевод, но мне удалось его «убедить».
– Мы знали, что так и будет потому и послали тебя сюда. Прекрасная работа, - похвалил его Мотон, - Я немедленно доложу обо всём нашему властелину.
– Благодарю,
– Меня беспокоит этот ничтожный смертный Добрыня, - проговорил в задумчивости Мотон, - Как думаешь, не станет ли он нам помехой?
– Думаю – он уже ею стал, господин, - ответил Горясер, - Настоящая заноза. Упрям и настойчив. Постоянно будет путать наши планы.
– Тогда прими меры, - равнодушно сказал Черный витязь, - Помехи нам ни к чему. Возраст у него уже почтенный. Не слишком ли он задержался на этом свете?
– Я всё понял, господин. Можешь не беспокоиться. Будут ещё приказания?
– Да, Горясер, твои дела ещё не закончены. Теперь твоя цель – Изорск. Надо бы навестить князя Григора. Проследи, чтобы и там все шло по плану. Ты всё понял? Ну, мне пора. До встречи.
Горясер молча поклонился и Мотон исчез.
На следующее утро, чуть только забрезжил рассвет, боярин Путша начал собирать своё посольство в обратный путь. Нужно было торопиться. Севолод с нетерпением ждал известий.
Встретившись случайно в лагере лицом к лицу с Добрыней, он мстительно проговорил старому воеводе:
– Вон оно как обернулось то, воевода. Как ты там давеча говорил поступают с охальниками Верховной воли? Голову им борзо отсекаю, что ли? Теперь уж тебе, старый хрыч, придётся подумать о своей голове! Молись, как бы не вздёрнул тебя новый Каган за твою крамолу.
И довольный своей местью, боярин зашагал дальше. Ещё вчера, перед сном, они с Горясером условились, что лучше всего будет разделиться. Путша поспешит в столицу с хорошими вестями для Севолода, а тургуровский боярин, направится во Изорск на встречу с канязем Григором. Сборы были недолгими. И вот уже группа всадников, во главе с Путшой, оставляя за собой пыльный след, скрылась из вида.
Добрыня, прикрыв ладонью глаза от солнца, долго смотрел им вслед из-за лагерного частокола, пока тёмные точки совсем не скрылись в дали. На душе у него было пусто и тоскливо. Словно вместе с посольством уходила за горизонт его прежняя бурная жизнь.
Внезапно он почувствовал себя уставшим стариком, словно груз всех долгих прожитых лет разом навалился на его плечи. Это было неприятно. Смерти он не боялся, а боялся стать бесполезным и ненужным.
«Ну, что Добрыня? Вот похоже и кончилась твоя ратная служба. И почему не привелось мне сложить голову в какой-нибудь злой сече, как истинному воину положено. Зачем я уцелел в стольких битвах? Чтоб узрить нынче свою никчёмность?- подумал он про себя, - А теперь вот грядут новые времена. Что же мне теперь на покой что ли? Задницу на печи греть, да малым детям про былые походы сказки рассказывать? Если ещё новый Каган не вздёрнет меня на столичной площади, как крамольника. Жаль. Воин от меча должен гибнуть, а не от петли, словно тать.»
– Будь здрав, воевода, - прервал ход его мыслей молодой ратник, - Какие распоряжения будут. Князь зовёт - велит домой собираться.
– Да-да. Уже иду, друже, - отвечал Добрыня, очнувшись от своих мыслей, - Не гоже князю ждать.
Отдав младшим воеводам и старшинам все необходимые распоряжения, Добрыня развернулся и тяжёлой походкой зашагал в глубь лагеря, к своему шатру, возле которого стояли на страже два рослых гридня. У шатра его дожидался Горясер.
– Чего тебе, боярин? – хмуро спросил его старый воевода.
– Дозволь с тобой переговорить с глазу на глаз по срочному делу.
– Ну входи, что ли, коль дело срочное.
Разговор был не долгим. Вскоре боярин вышел из шатра и зашагал прочь. Надо было отправляться в Изорск. Сопровождавшие его отроки уже ждали у лагерных ворот с осёдланными лошадьми. Легко вскочив в седло, Горясер, не оглядываясь, выехал за ворота.
Добрыня же вернулся в шатёр и не велел себя беспокоить до обеда.
Через час запыхавшийся воин примчался в княжеский шатёр:
– Добрыня, княже! – взволновано закричал он с порога, еле переводя дух.
– Что такое? – переспросил князь с удивлением, - Что – Добрыня?
– Нет его более?
– Как это нет? Чего ты мелешь?
– Помер воевода! Сам на меч бросился в своём шатре!
* ** * *
Глава 7 Часть 1
ГЛАВА 7.
ЧАСТЬ 1.
Ляда, шурша длинными одеждами, торопливо вошла в небольшую светлую комнату с высоким потолком:
– Где он?! – воскликнула она, - Где мой Аскольд? Пропустите меня.
Белуны - Светлые Боги, молча расступились и Ляда порывисто припала к высокому белоснежному ложу. На нём неподвижно лежал могучий воин в золотых доспехах. Кудрявые тёмные волосы небрежно спадали на его светлое безмятежное лицо. Густая борода растрепалась. Воин спал. Во сне его довольно крупные и немного грубоватые черты лица выглядели тоньше и привлекательнее.
– Что с ним? – обратилась Ляда к собравшимся.
– Пока не понятно до конца, - ответила за всех Светла, - Ясно одно – на нём лежит сильнейшее заклятье.
– Заклятье?! – переспросила с изумлением Ляда, - Кто же мог быть способен на такое?
– Этого мы пока не знаем, матушка, - развела руками Светла, - Но непременно узнаем.
– И что? Разве его нельзя снять?
– Мы пытались. Пока не получилось.
– Не получилось? – искренне удивилась Мать Богов, - Да, как же это так? Нет таких заклятий в наших мирах! Это невозможно!
– Возможно - если оно не из них, - тихо проговорил Белобог, входя в комнату.
– Как это? – повернулась к нему супруга, - Ты хочешь сказать, что кто-то владеет силой, не ведомой во всех наших трёх мирах? Но кто же?!