Кровные узы
Шрифт:
— Да, но… мне не жалко тех, кто погиб по его вине.
— Мне тоже, — признался верон. — Однако, из-за того, как именно он подошел к вопросу, остальные расы открытых миров могут ополчиться против вас и нас.
Зорий угрюмо кивнул.
Олег вынырнул из воды. Его затянуло на глубину, едва Зорий разрешил ему подселиться. И это он ушел сразу, как Зорий начал читать отчет.
— Достали.
Он-то думал, что Эл не заметил его наблюдения. Как же он выяснил? Разве кровные узы не защищены от постороннего вмешательства?
Мальчик в
— Стукачи, — проворчал он.
В воздухе раздался смех Акраса. Он неоднократно ему твердил, что с ними лучше дружить, чем идти против всего города. Их много, они сила и единство, а он один.
— Пойми, вероны не враги тебе, — сказала Алирая. — Они хотят помочь.
— Зачем все эти убийства, тётя? — ушел от спора Олег. — Разве нельзя было разобраться по-другому, не нарушая их законов?
— Я говорила тебе, что я — дух мщения. И моя душа переполнена яростью тысячелетий. Если тебя не устраивают мои услуги и мои методы, ты можешь заменить меня. Я с удовольствием отойду в сторону.
И тут Вэндэйр вмешался, мол, можем помочь навести порядок без кровопролития. Олег сдался, понимая, что уже не может остановиться. Ему нужна помощь, иначе на эмоциях снова наломает дров. И всё потому, что большинство верданов добрые и жизнерадостные существа, а их боль буквально опаляла, взывала к нему. Он не мог игнорировать их зов, когда кого-то из них обижали. Да и зов веронов он слышал все чаще.
— Пущу одного, максимум двух, — вслух сказал Олег.
«Трех», — насмешливо бросил Акрас.
— Еще скажи десятерых, — огрызнулся наследник.
«Можно и десять, быстрее и успешнее справятся», — согласился с предложением брат.
— Ты сказал трех, — отрезал Олег.
«Как скажешь».
Олег пропустил образы трех веронов, которые осторожно и учтиво ему поклонились.
— Ко мне не лезть, иначе вылетите отсюда, — предупредил он их и кивнул на горящие точки. — У вас есть работа.
— Спасибо, — сказал центральный верон.
«Ваше великолепие, еще прошу рассмотреть заявления медиков и экономистов, — обратился к нему Акрас с прежней насмешкой в голосе. — Они обещали тоже вас не трогать и не беспокоить».
— Иди в пень.
На этой ноте Олег покинул сеть кровных уз, чтобы вернуться в суровую реальность. Он снова сидел на диване у директорской секретарши, которая обзавелась, таким количеством икон, словно скупила все ближайшие ларьки. Еще и водой святой вокруг себя побрызгала.
— Не забудьте солью рабочее место обвести, — подколол её Олег.
Его борьба против «сектанта» сложилась не самым удачным образом. Учителя просто вызвали к Галине Максимовне на беседу.
Когда Леонида Михайловича отпустили из кабинета директора, при виде Олега он прямо в руке сломал пластмассовую указку, а на его лице большими буквами читалось: «Хочешь войны?! Будет тебе война!».
— Олег сложный мальчик, простите его, — извинялась Галина Максимовна, выходя следом за учителем математики. — Он неправильно всё понял.
Леонид Михайлович ничего не сказал и просто вышел, а директриса повернулась к мальчику на каблуках:
— Олег…
— Я пообщался с психологом, как вы рекомендовали, — развел он руками.
— Я не понимаю, почему ты так сильно ополчился против Леонида Михайловича. Его любят все твои одноклассники. И не только дети, но и учителя о нем самого высокого мнения.
— Его мой отец прислал, — решился сказать Олег.
— Ах, вот оно что, — присела рядом с мальчиком Галина Максимовна. — Мне и самой казалось странным, что специалист его уровня пришел преподавать в нашу самую обыкновенную школу…
— Это не все. Мой отец обо мне не знал, а сейчас хочет забрать меня. И суть конфликта в том, что я не хочу к нему уезжать, пока мне не исполнится хотя бы восемнадцать, но мне уступать не хотят. Против отца я ничего не имею, но отцовское окружение мне не нравится. Именно они прислали сюда Леонида Михайловича. И как можете видеть он профессионал такого уровня, что все мои одноклассники и даже мой лучший друг радостно поскачут усыновляться к моему отцу. Меня Леониду Михайловичу пробить не получается, так как я знаю, зачем он здесь. Силой они меня не забирают, потому что отец не хочет со мной ссориться. И вас я жалею, что втянул. Если вы будете им мешать, вас просто заменят кем-то более сговорчивым. И то, что я рассказал психологу, это крик отчаяния. Я-то ребенок, а Леонид Михайлович — взрослый. Слушать будут его, а не меня. Вы хотели знать о моих проблемах. Теперь вы их знаете.
Некоторое время директриса сидела и молчала, даже секретарша замерла, сложив полные руки в замок.
— Снова к психологу? — уточнил Олег.
— Нет, иди домой, — покачала головой Галина Максимовна. — Не поможет тебе наш психолог.
На пороге мальчика встречал товарищ.
— Ты дебил, Олег, — прокомментировал ситуацию Федя, провожая друга домой. — Тебя хочет весь класс поколотить за срыв нашей экскурсии. Даже девчонки обещали тебе линейку в одно место засунуть.
— Тебе не кажется странным, что из всех учителей он один вызывает такую дикую симпатию у всех? — проворчал Олег.
— Нет, он самый прикольный наш учитель. И между нами, ты не смог этим доказать, что он чужак. Ты просто себя мудаком выставил.
— Я знаю.
Они как раз проходили мимо хмурого Леонида Михайловича, и Олег мог поклясться, что слышал крайне возмущенный голос Эла. Похоже, афоэлец уже сообщал фальшивому учителю об его разговоре с Дарием…
— Я завтра в школу не пойду, — скуксился Олег от одной мысли об еще одном столкновении с упрямым учителем математики.
— Ты-то и одноклассников испугался? — не поверил Федя.
— Их-то я раскидаю, а вот что делать с этим… — Олег бросил неприязненный взгляд в сторону Леонида Михайловича, — я не знаю.
— Может, не надо ничего делать? — предложил друг. — Ты не можешь его просто игнорировать? Он же ничего плохого пока не делает.
— Возможно, ты прав и мне действительно надо на него забить.
На пути к дому, они встретили Яну с пакетами.
— Она купила еще одну жабу…
— Там же продукты вроде, — усомнился Федя.
— Жаба там, я знаю.
По крайней мере, с маминой армией искусственных земноводных Олег знал, как бороться.