Кровные Узы
Шрифт:
— Но Кореллия увидела, на что мы способны, и это заставит ее правительство подумать дважды.
— А мы увидели, на что способны они, — сказал Джейсен. – И я подумал дважды. Если вы отдадите под мое командование боевое соединение, я смогу уничтожить их главные верфи и положить конец этому конфликту прямо сейчас. Если мы сможем заставить повиноваться Кореллию, это будет сигналом для остальных о том, что ни одна планета не может иметь большее значение, чем Альянс в целом.
— Джейсен, ты просишь меня объявить войну, а Сенат на это никогда не согласится. И я знаю позицию
— Война начнется в любом случае. Если мы направляем оружие на Кореллию, нам лучше быть готовыми использовать его. А мы направили оружие, когда вывели из строя «Балансир».
Омас хорошо скрыл свой страх, но Бен все же ощутил его. Чувствовалось, что Омас боялся не Джейсена; это был более неопределенный и бесформенный ужас, как будто эти события уже захлестывали его.
— Кстати о кореллианцах, разве подобное нападение не вобъет клин между тобой и твоим отцом?
— Очень может быть, — ответил Джейсен. – Но я джедай, а это именно тот вид личных мотивов, которые нас учили игнорировать.
— Я приму это предложение к рассмотрению.
— Я это понимаю, как отрицательный ответ, — голос Джейсена был идеально ровным. – Но с уверенностью, которую мне дает Сила, хочу вам сказать, что нежелание полностью избавиться от раскола сейчас приведет в ближайшие годы к смертям миллиардов. Сейчас мы – на поворотном пункте между хаосом и порядком.
Омас сцепил пальцы лежавших на столе рук, и пристально посмотрел на них.
— Я согласен с тем, что ситуация неустойчива. Да, сейчас поворотный момент. Но я считаю, что обострение боевых действий как раз и приведет нас к войне, а не удержит от нее. Я помню Империю, Джейсен. Я жил в то время. И я боюсь увидеть, как мы становимся схожим типом правительства.
Джейсен слегка кивнул Омасу и встал, чтобы покинуть кабинет. – Спасибо, что выслушали мои соображения.
Они долго шли по широкому коридору, вымощенному голубым и медово–золотым мрамором, к вестибюлю Сената, затем спустились на нижний уровень на турболифте, стены которого были отполированы так тщательно, что походили на янтарное зеркало.
— Политика всегда такая? – спросил Бен. – Почему бы вам обоим не сказать, что вы действительно имеете в виду.
Джейсен рассмеялся. – Тогда бы это не было политикой, правда?
— И почему все продолжают говорить: «О, я помню Империю…»? Дядя Хэн говорит, что тогда было плохо, то же самое утверждает Глава государства Омас. Если они оба боятся одного и того же, почему они по разные стороны?
Джейсен, казалось, нашел это очень смешным. Бен смутился.
— Я же просто спросил, Джейсен.
— Я смеюсь не над тобой. Просто очень приятно услышать кого–то, кто отбрасывает абсурдность ситуации, и задает реальные вопросы.
— Итак, что мы будем делать дальше?
Джейсен проверил свой коммуникатор. – Папа все еще не отвечает. Мне необходимо слегка прояснить отношения с ним. Он сердится из–за «Балансира».
— Я имел в виду ситуацию с Главой государства.
— Мы проявим терпение. Решение станет ясным – нам обоим.
— Тебе и Омасу.
— Нет, тебе и мне.
Бен был рад, что Джейсен всерьез
Они прошли через колоннаду вестибюля Сената, и вышли наружу, на залитую солнечным светом площадь.
Выстроившись в неровную линию, перед зданием Сената собралась группа протестующих примерно в две сотни человек. Несколько десятков сотрудников Управления безопасности Корусканта построились в редкую цепь около здания, но все выглядело мирно. Раздающиеся время от времени выкрики: «Кореллия – не ваша колония!», давали понять, кем были эти протестующие. Корускант был домом для существ почти со всех планет в галактике, и даже перед возможным приближением войны они оставались здесь. Бен решил, что это… странно. Войны обычно предполагали линии фронта и затрагивали далекие планеты, а не людей, которые были во многом похожи на него и были практически соседями.
— Что–то мне подсказывает, что нам лучше не останавливаться для подписания автографов, — сказал Бен.
Джейсен остановился и оглянулся на митингующих. – Как ты думаешь, сколько кореллианцев живет в Галактическом Городе? – Один из митингующих спроецировал на стену здания Сената огромную голографию, гласившую: «КОРЕЛЛИЯ ИМЕЕТ ПРАВО НА САМООБОРОНУ». – Пять миллионов? Пять миллиардов?
— Ты думаешь, они представляют опасность?
— Я просто размышляю, какие сложности вызовет эта война для Корусканта, учитывая, сколько кореллианцев здесь живет.
— Но война не началась. Пока.
— Не в той степени, чтобы затронуть правительства, — согласился Джейсен. – Но попробуй ощутить, что происходит вокруг тебя.
Способности Бена ощущать Силу были лишь долей способностей Джейсена, отточенные немногим больше, чем усиление физических навыков и изучение основ настоящей медитации. Он закрыл глаза и ощутил неясное покалывание в задней стенке горла, признак чего–то опасного, находящегося далеко. Легкий ветерок, прошелестевший по площади, принес с собой запах листвы. Митинг протеста продолжился, уже немного погромче, но все еще мирно.
— Я чувствую опасность, но она далеко. – Бен открыл глаза, беспокоясь, что ответил не на тот вопрос. – Ощущение похоже на то, что приближается очень сильная бура. Ничего больше.
— Именно, — подтвердил Джейсен. – Миллиарды беспокойных, недовольных людей, готовых сражаться. Людей, которые хотят, чтобы все наладилось. Которые хотят мира.
— Это ведь наша работа, так?
— Да, — ответил Джейсен. – Это наша работа.
— И я буду тебе помогать.
Бен хотел быть уверенным. Он уже получил первый урок того, что Джейсен называл «рациональностью». Несколько недель назад он был диверсантом, героем, настоящим солдатом, который помог устроить диверсию на Балансирной станции, и вызвал ярость правительства Кореллии. Теперь же ему приходится вести себя тихо и говорить только тогда, когда его спросят. Ему было нужно знать точно, собирался ли Джейсен обращаться с ним как с взрослым только тогда, когда ему было удобно, как это делал его отец.