Кровные

Романова Инна

–Затем, что через час мы идем все вместе в поле косить сено для скота, которая у Найли, а теперь наше общее, имеется в количестве 2 коров и дающие свежее молоко, из чего можно сделать кефир, сливки, сметану, масло, творог на продажу и себе, если ты не заметила.

–Ничего себе, ты мне не говорил. Как я могла такое не заметить? – задумавшись, сама себе задала вопрос Ханна.

–Ты готовкой ужина занималась, когда коровы пришли с дневного кормления. Найля все сделала сама. Иди, поешь хоть что-нибудь, скоро нам в путь.

Когда Ханна направилась на уличный нужник, который находился за хлевом у забора, отдельно

от остальных строений, она увидела Найлю, стоящую на другой стороне забора, спиной к ней. Четкими отточенными движениями Найля, держа левой рукой за середину обушка так, что косовище находилось у нее под мышкой, и, держа в правой руке брусок, проводила им по лезвию косы то от пятки до середины, то на всю длину от начала до конца, меняя стороны лезвия. Лезвие косы сверкало своим острием на лучах солнца. Одна коса, поставленная возле забора, готовая к применению, ждала своего момента, другая была в процессе приготовления в руках специалиста, а третья, еще стояла с тупым лезвием, которая имела желтый цвет ржавчины.

7

Дети несли сумки с водой, бутербродами и овощами для короткого перекуса на месте сенокоса. Пройдя до конца улицы, они свернули в проулок, в тот самый проулок, который Ханна видела этой ночью в своем сне. Все было в точности как во сне: старые и деревянные дощатые заборы справа и слева, за забором огородные участки, а впереди длинная дорога, которая вела так же в поле. Только наяву вся обстановка Ханне не казалась такой устрашающей и пугающей, как во сне. Ей было приятно идти по тропинке, хорошо протоптанной частым хождением жителями деревни. Свежая трава приятно радовала глаза, а где-то рядом на какой-то яблоне поблизости щебетали и пели тонкими голосками птички.

Найля, неся в руках косу, шла впереди с дядей Данисом, который держал в руках две косы. Ханна с детьми шла за ними. Они свернули в тот самый поворот, где стояли деревянные старые ворота в поле.

–Мы уже, почти на месте – сказала Найля, обернувшись назад. Ее длинная светлая коса, собранная в пучок, пряталась под платком во избежание солнечного удара, что и повторила со своей прической Ханна. Дети, не признавшие такой головной убор красивым и удобным, предпочли кепки, как их отец.

По прибытию на место сенокоса на расстоянии в километре от них, простиралось большого размера кукурузное поле.

–Я видела это место во сне. – смотря вдаль, сказала Ханна. – Все в точности как во сне.

–Правда? Ты про это видела сон? – спросил ее супруг, раскладывая вещи.

–Да.

Далее, Ханна, Данис и Найля приступили к самому процессу скашивания. Только у Ханны в начале, как у начинающего, не получалось косить как положено: то конец косы воткнется в землю, то лезвие не режет, то еще что-то. Найле то и дело приходилось подтачивать и выпрямлять ее лезвие косы во избежание полной поломки. Дети кучки подкошенного сена равномерно руками разбрасывали по сторонам для равномерной и быстрой сушки под палящим солнцем.

Быстро перекусив бутербродами после долгой и плодотворной работы под жарким солнцем, семья восстановила свою работу. Вернувшись домой, в старую хижину, только к вечеру, Найля всех накормила свежим творогом и молоком.

–Пап? А можно пока не стемнело нам сходить искупаться в озеро? Ну, пожалуйста. – умолял за столом Манзур. – Сегодня такой жаркий день был, так хочется.

–Идите, конечно, идите, но только осторожно. А вы с кем еще пойдете?

–С ребятами. – неуверенно произнес Манзур.

–Идите. Только далеко на заплывайте. – насторожила Ханна.

Крича и визжа от восторга и радости, дети выбежали на улицу.

–Через несколько дней я закончу все работы, и можно будет переселяться – объявил с радостной улыбкой Данис присутствующим.

Всеми силами и желанием он не хотел показывать дом изнутри, не доделав внутренние строительные мелкие работы заранее своей семье, чтобы вся красота дома была для всех приятным сюрпризом.

–О! Наконец! Мы увидим наш дом! – захлопав ладони вместе перед ртом в ожидании долгожданного, радостно воскликнула Ханна.

Тем временем, искупавшись в озере, Манзур с ребятами собрался идти на кукурузное поле.

–Я не пойду! Я не хочу опять туда идти, в ту стороону, да и еще дальше. Я устала! Не хочу на свою жопу искать приключения. – сказала Клара и направилась домой.

–Как хочешь! А мы пошли! – Манзур с соседскими ребятами побежал на кукурузное поле.

8

Осмотревшись вокруг и удостоверившись в том, что поблизости никого нет, даже сторожа, мальчики начали набивать свои карманы кукурузой, крупной и аппетитной. Чтобы не толпиться у края и достать более крупные, Манзур пролез в глубь, отдалившись на несколько метров. «Щас наберу этой вкуснятины, а мама завтра пожарит – М-м-м. Как вкусно-то будет», мечтательно представлял в мыслях Манзур, чуть ли там же не пуская в предвкушении слюни.

В это самое время, когда мальчики, потеряв голову и бдительность от увиденной сладкой кукурузы, которую они хотели есть всегда, вдали с другого конца поля послышался разозленный ругающийся голос мужчины.

–Я щас вам покажу! Маленькие крысеныши! Я вам покажу, как воровать чужую еду! Навсегда запомните, что нельзя лезть в чужой огород! Заразы вы какие! Щас я вам покажу! – приближаясь, кричал мужчина.

Несколько мальчиков, которые находились на краю кукурузного поля, испугавшись грозного сторожа, бросились в рассыпную в сторону деревни. Манзур, на секунду задержавшись и не успев вместе с остальными убежать, спохватился и собрался побежать со своей добычей. В этот миг, другой мальчишка, с опозданием выбежавший в открытое поле, помчался за остальными. В поле раздался громкий хлопок, походивший на выстрел.

–Вот так то! Щас ты у меня попляшешь! – кричал мужчина поблизости.

В момент выстрела, мальчишка, выбежавший один в поле, громко и болезненно закричал, держась одной рукой за правое бедро и сильно хромая.

Манзур, остановился у края кукурузного поля не успев выскочить на глаза сторожа.

–Вот! Вот! Будете знать, как воровать! Гаденыши! – на расстоянии в 50 метрах стоял мужчина от Манзура и бдительно высматривал все вокруг, ничего ли он не упустил. С отросшей щетиной, длинными давно не постриженными вспотевшими волосами, в белой от пота мокрой рубашке с закатанными небрежно рукавами и темными штанам, внешне больше походившими на треко, сторож выглядел уставшим, злым, готовый наказать любого, кто выскочил бы у него перед глазами из кукурузного поля. Поставив руки в бока и хитрыми прищуренными глазами высматривая оставшихся воров через кусты, он молча слушал тишину.