Кровный долг
Шрифт:
— Я не ожидаю, что ты поймешь, почему я это сделала. Он перешел черту, пытаясь принудить меня.
Грейсон отводит от меня взгляд и смотрит в маленькую щель между дверями. Его брови сурово опускаются.
— Что? — я спрашиваю.
— Но это не сработало, не так ли? Принуждение?
В какой-то момент я подумываю солгать, но я уже сказала слишком много, и его нелегко обмануть.
— Нет. — наконец признаюсь я.
Он хмурится.
— Ты понимаешь, что ты натворила, тигрица? — вопрос Грейсона не носит обвинительного характера, он почти грустный или жалостливый.
По
Глава 18
Деми
Пентхаус стоит в пять раз дороже, чем дом моих родителей. Одни только мраморные полы, вероятно, дороже новой машины. Белые нити струятся по темному ониксу, придавая полу глубину и объем.
Грейсон входит в фойе — у кого есть фойе? — и ждет, что я последую за ним. У меня слабое сердце, моему бедному органу не было покоя между нападением и тем, как меня доставили к боссу. Я прикусываю губу и думаю, смогу ли я нажать кнопку, чтобы закрыть двери, прежде чем он сможет присоединиться ко мне.
У меня больше нет складного ножа.
Вампир, лежащий у моих ног, начинает шевелиться, и внезапно я принимаю решение. Лучше враг, которого ты вроде как знаешь, чем тот, которого ты не знаешь. Я выхожу прямо перед тем, как лифт закрывается и двигатель начинает гудеть при спуске.
— Сюда. — говорит он.
Он поворачивается ко мне спиной, глупый вампир, и проходит через фойе и дальше по коридору направо. На изысканном столике рядом со мной стоит ваза с белыми розами, которые довольно красивы. Я хватаю ее и спешу за Грейсоном. Коридор ведет в большую гостиную, и он инстинктивно сворачивает в нее, не обращая внимания и глядя на свой телефон. Я открываю дверь и поднимаю вазу.
Сильная рука сжимает мое запястье. Я издаю недостойный писк, и ваза выпадает у меня из рук и разбивается вдребезги о мрамор. Грейсон поворачивается на каблуках, все еще глядя на свой телефон, и вздыхает.
— Я начинаю думать, что я тебе не нравлюсь, тигрица.
Я игнорирую его комментарий и смотрю в такие темные глаза, что не могу понять, где заканчивается граница зрачка и начинается радужная оболочка. Они держат меня в плену, и вся борьба покидает мое тело, когда он говорит:
— Расслабься.
Сопротивление не вариант, не так, как это было с вампиром в ресторане. Я упаду на колени и проползу по зазубренному стеклу, если он попросит меня об этом. Одного этого достаточно, чтобы напугать меня. Он вторгается в мое пространство и подносит мою руку к своему рту. Его язык высовывается, чтобы лизнуть мою окровавленную ладонь.
— Ей больно. — говорит он, не сводя с меня глаз.
Я не могу отвести взгляд, даже чтобы посмотреть на свою кровь, покрывающую уголок его рта, или взглянуть на Грейсона в поисках помощи. Он приводит меня в восторг, и я не совсем уверена, почему
— Что случилось, Деметрия? — его вопрос насмешлив, и в его глазах мелькает злоба. Его губы изгибаются, и он снова облизывает мою ладонь, прежде чем сомкнуть губы на моей ране и пустить из нее еще больше крови.
Я хнычу, когда мои колени подгибаются, а соски твердеют.
Его смешок касается моей кожи, и он кладет мою окровавленную ладонь себе на шею. Затем он кладет другую руку мне на бедро, чтобы притянуть меня к себе, останавливаясь, когда я прижимаюсь к нему.
Мое дыхание прерывается.
— Ты не собираешься попытаться сразиться со мной?
Почему он звучит расстроенно?
Я обретаю свой голос.
— Разочарованный?
— Может быть. — он пожимает плечами и переводит взгляд на Грейсона. — Что случилось?
Я вдыхаю, и мне кажется, что это мой первый вдох за многие годы. Мое сердце колотится о грудную клетку. Теперь, когда он отпустил меня, все возвращается ко мне, и я обретаю твердость духа.
Резко наклоняя голову вперед, я целюсь ему в челюсть. Он слишком высок, чтобы я могла ударить его по носу, но в любом случае это не имеет значения. Я должна была знать, что он предугадает мой ход. Маттео уворачивается от моей головы, разворачивает меня и прижимает мою спину к себе спереди одной сильной татуированной рукой.
Я сопротивляюсь ему.
Он крепко прижимает одну руку к нижней части моего живота, эффективно прекращая мою борьбу. Грейсон наблюдает за нами с небольшой морщинкой беспокойства между бровями.
— Маттео, она…
— Я точно знаю, кто она, — голос Маттео низкий и ровный, он ласкает мое ухо, заставляя меня выгибать спину. — Я бы с удовольствием сразился с тобой в другой раз, Деметрия, но прямо сейчас мне нужно знать, что произошло.
— Как ты думаешь, что произошло, Маттео? — я выплюнула его имя, как неприятный привкус. — На меня напали вампиры. Я всего лишь закуска для таких, как ты.
— Ты действительно закуска, — бормочет Грейсон.
— Отпусти ее, Маттео. — слова Кольта меня удивили. Он выходит из-за спины Маттео и садится на край кожаного дивана в гостиной.
Маттео напрягается, его руки сжимаются, бицепсы сильнее прижимают меня к его телу.
Да, наверное, лучше не говорить боссу, что делать. Особенно, когда он намного сильнее Кольта и Грейсона.
— Осторожно, Кольт, ты знаешь, что произошло в последний раз, когда ты ослушался меня.
Я морщу нос, но подавляю желание спросить, что случилось.
Сейчас не время любопытствовать, Деми.
— Джексон и Бобби доставили Деми неприятности. — говорит Грейсон, отвлекая внимание Маттео от Кольта.
— Они напали на нее?
Я морщусь от вопроса Маттео.
— Не совсем.
Его пальцы сгибаются на моем животе. Эмблема Кровной Мафии покрывает тыльную сторону его руки.
Он слишком близко.
— Ты напала на них?
Грейсон улыбается и качает мне головой, прежде чем сесть в шезлонг и закинуть ноги на табурет.
— Разве ты не слышал? У Деми проблемы с управлением гневом.