Кровоточащая чаша
Шрифт:
Столетия истории были потеряны. Целые планеты и военные кампании навсегда исчезли из имперских архивов. Но, что более важно, приказ был выполнен, и все официальные записи об Ордене Испивающих Душу были стерты из истории Человечества.
Как и о большинстве обитаемых миров всего остального Империума, о моменте заселения Кориса XXIII-3 не было известно ничего. Серо-зеленый, бесперспективный по большому счету мир держался за счет разбросанных по всему континенту гроксовых ферм дольше, нежели мог точно зафиксировать Администратум. Едва ли десять тысяч человек населяло аграрную планету, но, вместе с тем, она являлась критически важным звеном в макроэкономике окружавших её систем. Гроксы стали продуктом столь же важным, как винтовки, танки или чистая вода.
Гроксы были вонючими, шумными, грязными и тупыми рептилиями. Однако решающим фактором оказалось то, что они были практически целиком съедобны. Из каждого получалась гора бесцветного, безвкусного, жилистого, но чрезвычайно питательного мяса. Без гроксов, которых крупнотоннажные грузовые транспорты каждые три месяца вывозили с поверхности Кориса XXIII-3, миллионы рабочих и бандитов на ближайших мирах-ульях голодали бы, бунтовали и умирали. Корабельные верфи половины Сегментума оказались бы в состоянии острой нехватки людских ресурсов. Администратум понимал, насколько важны гроксы. Они управляли агромиром напрямую, в обход уклоняющихся от уплаты податей жадных губернаторов, и стимулируя частное предпринимательство путем сохранения своих собственных адептов в роли единственной реальной силы, и, в действительности, собственно самого населения планеты.
На Корисе XXIII-3 происходило мало интересного — именно та ситуация, ради которой и трудились адепты. Пасущиеся стада гроксов и крошечные островки поселений жили своей жизнью в течение столетий без особых инцидентов. Спокойствие нарушалось лишь прибытием гигантских эскадр черных грузовых кораблей, да случайными естественными смертями, рождениями и повышениями в среде немногочисленного населения.
Так что, когда корабль неожиданно приземлился в единственном космопорте планеты в Поселении Эпсилон, неся в своих недрах нечто отличное от обычной замены умершего чиновника, это стало редчайшим событием. Челнок был мал и очень, очень быстр, он по большей части состоял из кластера пылающих двигателей, сужающихся в узкий клин кабины. На шаттле не было никаких опознавательных знаков, равно как и названия, в то время как судно Администратума наверняка бы гордо несло на борту стилизованную «альфу» в качестве символа организации. Адепт Медиан Вринт, самый высокопоставленный чиновник в поселении, решила, что корабль привез нечто или некто очень важного. Она быстро облачилась в черную служебную шинель Администратума, и поспешила по узким и грязным улочкам городка, чтобы приветствовать прибывшего гостя.
Она еще не догадывалась, насколько была права.
Поселение Эпсилон, как и любое другое сооружение на поверхности, было построено из светло-коричневого рокрита, заранее собрано и затем спущено с низкой орбиты. Здания были уродливыми и приземистыми, архитектура — невыразительной, к тому же окна застеклили темным отражающим материалом, не дававшим свету оранжевого вечернего солнца пробиваться в офисы, рабочие помещения и крохотные жилые апартаменты. Космопорт был единственной запоминающейся чертой Поселения Эпсилон, правильная окружность, выходящая за границы поселения. Там располагалась небольшая автоматизированная контрольная башня, и несколько неиспользуемых ремонтных ангаров, демонстрирующих, как мало кораблей сюда залетало.
Часть корабельного корпуса опустилась на поле космопорта с тихим свистом гидравлики. Сапоги вновь прибывших промаршировали по рампе, и три отделения Боевых Сестер спустились вниз. Это были солдаты Экклезиархии, церкви Императора и духовного стержня Империума. Они носили витиевато инкрустированные черные силовые доспехи, закрывающие их тела от воротника до ступней, а болтганы и огнеметы Сестер несли достаточную огневую мощь, чтобы превратить поселение в дымящиеся руины. Их предводительница выделялась среди других Сестер своим старым и суровым лицом, что говорило о её превосходных навыках выживания. Вооружена она была энергетической секирой с огромным лезвием. Доспехи Сестер были непроницаемо черными с белыми рукавами и табардами — все символы ордена и знаки различия сняты.
Пока её люди высаживались на феррокритовую поверхность посадочного поля, командир Сестер не произнесла ни слова в адрес адепта Вринт. Женщины окружили челнок, словно почетный караул, с оружием на изготовку, как будто что-то или кто-то в Поселении Эпсилон мог им угрожать. Медиан Вринт приходилось слышать о Сестрах Битвы, их легендарной вере и мастерстве во владении оружием, но она никогда не видела их в живую. Возможно, это какая-то церковная делегация? Миссионария Галаксия или проповедник прибыли, чтобы убедиться в духовном здоровье планеты? Вринт мысленно поздравила себя с тем, что маленькая местная часовня Экклезиархии была вымыта и вычищена всего три дня назад.
Следующим из шаттла показался мужчина. Он не был особенно высок, но значительность его присутствия подчеркивалась панцирной броней, в которую были закованы его торс и верхняя часть рук, а также прошитым бронепластинами защитным плащом из коричневой кожи, длиной до пола.
Его лицо было длинным и узким, с выступающей челюстью и слегка сплющенным носом, как будто его ломали и опять вправляли несколько раз. Цвет глаз был странной смесью из серого и голубого, а сами глаза были больше и выразительней, чем полагалось такому лицу. Черные волосы мужчины начинали редеть. Искусные имплантанты на одном виске и позади уха представляли из себя нейропорты, являясь аналогами аугметики, но выходя далеко за пределы доступного простому планетарному адепту. Одна из затянутых в перчатки рук сжимала информационный планшет. Он прошел мимо своей охраны, взглянув на старшую из Сестер с едва заметным кивком. Прозрачный солнечный свет Кориса XXIII-3 отразился от колец на свободной руке, которые он носил поверх перчатки. Сильный ветер распахнул края бронеплаща.
— Адепт? — заговорил он, подходя к Вринт.
— Я Медиан Лакримилла Вринт, старший адепт этого поселения, — представилась чиновник, медленно осознавая, что этот гость гораздо более важен, нежели любой, посещавший их ранее. — Я надзираю за вторым по продуктивности континентом планеты. У нас пятьсот миллионов голов гроксов в девяти…
— Гроксы меня не волнуют, — перебил её незнакомец. — Я прошу лишь о нескольких часах вашего времени и доступе к одному из адептов. Вашей важной работе здесь будет нанесен лишь минимальный ущерб.
Вринт с облегчением увидела легкую улыбку на лице мужчины.
— Конечно, — ответила она. — Мне необходимо знать ваше имя и должность, для записи. Мы не позволяем кому попало бродить по нашим учреждениям. И, разумеется, вам и вашим коллегам придется пройти через дезинфицирующую ванну для ног. Кроме того, будут карантинные меры, если вы захотите покинуть поселение, так что, как только я узнаю, каковы ваши полномочия…
Мужчина сунул руку в карман и извлек из плаща небольшую металлическую коробочку. Он щелчком открыл крышку и Вринт рассмотрела стилизованную «I» из сияющего рубина на серебряной подложке.
— Полномочия Императорской Инквизиции, — пояснил мужчина всё с той же улыбкой. — Вам не требуется знать моё имя. И сейчас вы любезно проводите меня к адепту Диссу.
Инквизитор Фаддей был необычайно терпеливым человеком. Именно это качество позволяло ему выполнять свою работу как инквизитору, когда отступали люди более жестокие, талантливые или хорошо вооруженные. Ордо Еретикус, отделение Императорской Инквизиции, выискивающее угрозу среди тех самых мужчин и женщин, которых оно обязано была защищать, нуждался во всех этих качествах. Но также орден нуждался и в принятии того факта, что Империум не может быть излечен от всех своих болезней единовременно.