Кровоточащая чаша

Каунтер Бен

Саркиа Аристея пережила эльдарский рейд и жестокий ответ Испивающих Душу. Она была свидетелем тому, что происходило на Стратикс Луминае и кошмаров, которые за этим последовали. Затем, как и нескольким другим уцелевшим, ей предоставили спокойный пост на Эвмениксе. Она видела, как на её глазах погибала планета, умирала в криках вокруг неё, пока те же самые воины в фиолетовой броне из прошлого десятилетия не пришли и не унесли её с собой. Не было ничего удивительного в том, что её нашли почти обезумевшей от страха и шока.

Комната, выделенная для

её допроса, было настолько комфортабельной, насколько возможно. Стены были затянуты материей, чтобы скрыть странную внеземную архитектуру. Ей выдали свежую смену одежды — неподходящее по размеру барахло сервов, но по крайней мере оно было чистым.

Паллас осмотрел её и подкармливал внутривенно, пока её здоровье не восстановилось, а щеки перестали так западать. Но она по-прежнему находилась на инопланетном звездолете, в ожидании допроса. И это все еще был капеллан Иктинос, расспрашивающий её.

Иктинос, как хранитель веры и духовной силы космодесантников, находился в сердце войны Ордена, когда Сарпедон повел Испивающих Душу прочь от Империума. Он принял сторону Сарпедона, поскольку стал свидетелем предательства, на которое был способен Империум и наблюдал, как Сарпедон победил Магистра Ордена Горголеона в ритуальной схватке. Ужасные события войны Ордена были срежиссированы Князем Демонов Абраксисом, который практически склонил Испивающих Душу на службу Хаосу — но вера десантников выдержала, несмотря ни на что. Одной из причин этого был Иктинос. Даже когда сомнения поселились в сердцах каждого из космодесантников, Иктинос оставался решительным и непреклонным. Орден следовал за Императором, а не за Империумом, частично из-за духовного наставничества Иктиноса.

Он сидел по другую сторону стола от Саркии Аристеи, нависая над женщиной. Все космодесантники казались пугающими для простого человека — и черная броня капеллана, и его череполикий шлем были еще боле пугающими. Сарпедон следил из тени за драпировками и размышлял, оставалась ли Саркия в настолько глубоком шоке, чтобы быть полезной. Сможет ли кто-нибудь открыться бронированному монстру вроде Иктиноса? Если Саркиа увидит Сарпедона, это возможно убьет её, но череполикий капеллан был немногим лучше.

Иктинос потянулся и отсоединил застежки латного воротника от шлема. Он снял его с головы и ощутил дуновение застоявшегося воздуха звездолета на лице впервые за много дней. Он редко снимал шлем, и никогда не делал этого в присутствии свидетелей. Вера должна быть безликой, и боевые братья должны считать его дланью Императора, направляющей их, а не существом из плоти и крови. Сарпедон очень редко приходилось видеть лицо Иктиноса, и это было удивительным увидеть его сейчас.

Лицо было цвета темного полированного дерева. Оно было тонким и открытым по сравнению с большинством десантников, с крупными темными глазами, и абсолютно безволосым. Во лбу торчали два серебряных штифта и два эбонитовых, олицетворяя двадцать лет службы как боевого брата и двадцать — как капеллана. Вера и уверенность, казалось, лучились от него, и Сарпедонг

осознал, почему тот скрывает свое лицо. Он носил череполикий шлем потому, что хотел, чтобы боевые братья следовали за ним, как за безликой иконой веры, а не человеком. Он мог бы стать харизматичным лидером, но не это было его работой. Он был здесь, чтобы охранять души своих братьев — лидерство капеллан оставлял для Сарпедона.

— Саркиа, — заговорил Иктинос глубоким, звучным голосом, который из-за его шлема обычно превращался в механическое гудение. — Ты понимаешь, зачем мы тебя сюда доставили.

Саркиа мгновение хранила молчание. — Стратикс Луминае, — ответила она спокойно.

— Десять лет назад мои боевые братья пришли в твою лабораторию на Стратикс Луминае. Теперь нам нужно туда вернуться, и вскоре мы отправимся. Ты была адептом, у тебя был доступ к верхним уровням. Нам нужен этот допуск.

Саркиа потрясла головой. — Нет, это было десять лет назад…

— Лаборатория на Стратикс Луминае заброшена. Тебе об этом известно. Все будет по-старому. Нам известно, что случилось затем, Саркиа. Никто не посыл туда спасательных команд. Те же протоколы, что тебе известны, будут работать и по сей день, и нам нужно их знать.

— Зачем? — Саркиа внезапно посмотрела вверх, прямо в глаза Иктиносу. — Зачем кому бы то ни было возвращаться туда?

— У нас нет выбора, как и у тебя.

— Этого недостаточно. Я была всего лишь адептом, лишь магосам было известно, как попасть на уровни хранилищ, и они никогда из них не выходили. Мы их никогда не видели, нам даже не было известно ни крупицы из того, чем они занимаются там, внизу. Я бесполезна, разве вы не понимаете? Я знаю лишь верхние вспомогательные и лабораторные уровни, а там ничего нет…

— Мы знаем все, что нам требуется, Саркиа. Только скажи нам, и когда все это закончится, ты будешь свободна.

Сакриа подавила рыдание. — Вы предатели. Вы прикончите меня.

— Ты не знаешь, кто мы. В настоящий момент единственным, что у тебя есть, является мое слово, как солдата Императора. Скажи нам, что нам требуется знать, и ты в конечном итоге окажешься на свободе.

Саркиа пожала плечами. — Я умру. Стратикс Луминае убьет и вас тоже. — Он замолчала, уставясь на стол. — Код зашифрован во фразах из откровений Омниссии. Копии есть во всех мастерских и лабораториях. Есть алгоритм, выбирающий кодовые слова, я могу его написать. Это откроет первый уровень. Горячую зону, через которую вам придется пробираться самим.

— Ты оказалась весьма полезна, Саркиа.

Она горько усмехнулась.

— Вы пытаетесь быть успокаивающим? Вы чудовище. Вы все чудовища. Вы не можете уменьшить это хоть на сколько-нибудь. Вы собираетесь убить меня, десантник.

— Ты можешь звать меня Иктиносом.

— Я никак не буду вас звать. Я скажу лишь то, что знаю, чтобы вам не пришлось ломать меня ради информации, теперь же я для вас ничего не стою. Я буду удачлива, если вы просто вышвырните меня из воздушного шлюза.