Кровью !
Шрифт:
Соня вглядывалась в "Западню Призраков". В этом лабиринте Морган может оказаться где угодно. Она подняла глаза к небу, стараясь не смотреть прямо на солнце. Три часа мотались они по узким асфальтовым дорогам, извивающимся змеями среди холмов долины Сонома, пока наконец не нашли этот далекий угол, отделявший "Западню Призраков" от остального мира. Еще несколько часов пройдет, пока наступит темнота и Морган зашевелится, выходя из дневной комы.
Но в таком месте, как "Западня Призраков", куда редко проникает луч солнца, Морган вполне может быть в памяти и активен. Очень не хотелось
– Портянку в пасть себе засунь, - буркнула она Другой, которая уже в сто пятьдесят второй раз заныла, что от солнечного света ей плохо.
– А? - оторвался Палмер от бинокля.
– Я не тебе.
– Гм... извини.
– Я пойду туда.
– Когда?
– Сейчас.
Палмер задумчиво пожевал губу.
– Ты считаешь, что это не опасно?
Она невесело и коротко рассмеялась.
– Это всегда будет опасно! Но я думаю, что днем мои шансы лучше. Надеюсь, что он никого не ждет. А если талисман Лиджинга сработает как ожидается... - Соня повертела Руку Славы перед тем, как сунуть ее к себе в карман, - он не узнает, что защита прорвана, пока не будет уже слишком поздно. А ты как? Готов?
Палмер вытащил из-за пояса пистолет тридцать восьмого калибра и показал.
– Как, годится?
– Лапонька, если из этой штуки кому-нибудь запломбировать мозги, хоть человеку, хоть Притворщику, - это верная смерть!
Он кивнул и улыбнулся в ответ на ее улыбку. Соня показала большой палец - о'кей! - и стала спускаться по неровному склону. Палмер глядел ей вслед, пока она не скрылась за деревьями, а потом навел бинокль на "Западню Призраков".
Он стал осматривать окна и башенки, нет ли где движения, быстро переводя бинокль: опыт убедил его, что, если слишком долго вглядываться в любую архитектурную деталь, голова начинает болеть и глаза слезятся.
Внимание Палмера привлекло лицо, мелькнувшее в окне пятого этажа, бледное и лунообразное. Сердце застучало в ритме четыре четверти, пока Палмер, ругаясь вслух, попытался навести бинокль на резкость. Но лицо уже исчезло, окно было закрыто ставнями. А открывалось ли оно вообще? Может быть, ему только померещилось после слишком пристального рассматривания этого творения вывихнутых мозгов? А если нет, то чье же это было лицо? Точно не Моргана.
Палмер решил побежать за Соней и рассказать ей, что он видел.
Но не успел он подняться, как из рощицы у восточной стены заглохшего сада возникла тень и скользнула сквозь путаницу розовых кустов. Палмер залюбовался сверхъестественной грацией женщины, ловко обходящей пруды с золотыми рыбками и разбитые статуи на пути к бывшему угольному погребу.
Он улыбнулся, увидев, как Соня небрежно сорвала здоровенный амбарный замок с двери погреба, и шепнул себе под нос:
– Вот так девушка у нас!
И Соня исчезла в глубине "Западни Призраков". Какие бы опасности ни поджидали
12
Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Соня остановилась, пытаясь сориентироваться. Когда она вошла в дом, нахлынул приступ тошноты. Пустой погреб покосился под ногами, будто почва была сделана из каучука. Что-то задергалось в кармане пиджака.
Соня достала Руку Славы, которую дал ей Лиджинг. Шестипалая кисть была сжата в кулак. Надеясь, что это добрый знак, Соня вернула амулет в карман. Потом осторожно шагнула к лестнице, ведущей из подвала, шагнула еще раз. Тошнота прошла, хотя от ощущения дезориентации избавиться не удавалось.
На первом этаже было темно, и пыль лежала на голых деревянных половицах. Соня шла сквозь анфиладу комнат причудливой формы, которые никогда не украшала мебель. Некоторые даже не были оштукатурены и окрашены, и деревянные планки придавали самым маленьким комнатам какой-то монастырский оттенок.
Безумный гений создателя "Западни Призраков" подавлял. Даже измененные чувства Сони отзывались неслышимому голосу здания. Глаза не могли оторваться от линий, начинавшихся и пересекавшихся за пределами нормального зрения. Вряд ли неподготовленный человек мог бы выдержать здесь больше часа, не потеряв сознание или рассудок. Зловеще изогнутые дверные проемы и беспорядочно расположенные комнаты напоминали резкие экспрессионистские декорации "Кабинета доктора Калигари".
Второй этаж был очень похож на первый, и третий тоже. Дом оказался именно так велик и похож на лабиринт, как опасалась Соня. Ощущалось присутствие Моргана, спрятанное среди обширного переплетения зигзагообразных стен и перекошенных лестниц; но прятался ли лорд вампиров на чердаке, в подвале или за ближайшей дверью, угадать было невозможно. Оставалось только надеяться, что, если Морган знает о ее проникновении, он тоже не способен точно определить, где она.
Судя по слою пыли на половицах и перилах, сюда вряд ли заходили люди или Притворщики с того дня, как нашли тело Крейтона Сьюарда, - то есть уже шестьдесят лет.
Выходя из гостиной с вылинявшим зеленым узором обоев и перевернутым камином итальянского мрамора, Соня уголком глаза заметила что-то бледное. Обернувшись лицом к видению, она уставилась на девочку не старше пяти-шести лет.
Соня знала, что ребенок мертв: девочка была прозрачной. Призрак ребенка был одет в старомодное платье и в пухлых ручках держал куклу. У обеих, у девочки и куклы, были золотые локоны до плеч. На фарфоровом лице куклы виднелась волосяная трещина от лба до переносицы.
– Здравствуй, девочка!
Фантом ребенка улыбнулся и поднял по-младенчески пухлую ручку в ответном приветствии.
– Девочка, ты не знаешь, как мне попасть в середину дома?
Призрак отрицательно покачал головой. Хорошо было бы, если привидение умело бы говорить, но Соня знала, что мертвые через несколько лет после смерти обычно теряют способность разговаривать с живыми. Азбука глухонемых дело утомительное, зато хотя бы надежное.
– А есть здесь кто-нибудь, кто знает?