Круг ненависти

ДеКандидо Кит

– Мэм, думаете, в этом замешан Пылающий Клинок? – Лорене совершенно не понравилось то, что она услышала.

– После Вашего доклада, полковник, я склонна думать именно так. А Вы должны будете узнать наверняка.

Кристофф скрестил руки на тощей груди:

– Я все еще не понимаю, как это связано с тем, что Вы отбудете с Терамора.

– Я обещала Траллу лично во всем разобраться, - криво улыбнулась она. – Я пока главная подозреваемая в том, что произошло – телепортировать куда-нибудь деревья мне вполне по силам. А лучший способ доказать свою невиновность – самой выяснить правду.

– Этот способ не единственный, - раздраженно заметил Кристофф.

Леди Праудмур обогнула стол, встав с управляющим лицом к лицу:

–

Есть еще одна причина. Очень может быть, что здесь не обошлось без магии. Могущественной магии. Если на земле Калимдора существует магия такой силы, я должна узнать, кто ею владеет. И почему о маге, который ею владеет, до сих пор никто ничего не знает.

– Если здесь замешана магия, - голос Кристоффа по-прежнему звучал раздраженно, и Лорене отчаянно захотелось дать ему пинка. Однако он глубоко вздохнул и опустил руки. – Тогда, я полагаю, Ваше беспокойство обоснованно. Необходимо провести расследование. Я беру свои слова назад.

– Я рада, что ты одобряешь мое решение, Кристофф, - сухо заметила леди. Она вернулась на свое место, и начала перебирать свитки.

– Я отбываю утром. Кристофф, останетесь за главного, пока я не вернусь. Как долго меня не будет, я не знаю. До моего приезда Вы примите мои полномочия, и будете править от моего имени.

Повернувшись к Лорене, она добавила:

– Удачной охоты, полковник. Вы оба можете быть свободны.

Лорена отсалютовала, и, крутанувшись вокруг своей оси, вышла. Уходя, она слышала, как Кристофф пытался сказать что-то еще, но леди прервала его:

– Я сказала, Вы свободны, управляющий.

– Да, мэм, - в голосе управляющего звучала такая досада, что Лорена не смогла сдержать улыбки.

Иногда Джайна Праудмур просто ненавидела быть правой.

Собственные ошибки ее никогда особо не волновали, и винить за это следовало Антонидаса. С самого начала ее обучения наставник твердил о том, что худшим прегрешением среди волшебников является самонадеянность.

– Когда ощущаешь в себе столь могучую силу, буквально дрожащую на кончиках пальцев, так легко поверить в то, что ты всемогущ, - говорил старый волшебник. – Настолько легко, что многие верят. Наверное, мы, волшебники, поэтому такие скучные, - с легкой улыбкой добавил он.

– Но Вы не из таких? – спросила Джайна.

– Я один из многих, - ответил маг. – Сложность заключается в том, чтобы вовремя заметить в себе этот порок и сделать все, чтобы его искоренить.

А потом учитель рассказал ей о магах прошлого, таких как Эгвинн и Медив, последних Хранителях Трисфаля. Оба пострадали от своей самонадеянности. Годы спустя она познакомилась с Медивом, он хотя бы смог искупить свой грех перед человечеством. Его матери Эгвинн повезло меньше. Первая женщина-Хранитель, которой Джайна восхищалась всю сознательную жизнь, за всю свою многовековую службу в должности Хранителя допустила лишь одну ошибку. Поверила в то, что она смогла победить Саргераса. На самом деле она уничтожила лишь его оболочку, сам же демон сумел спрятаться в ее душе. Он существовал внутри нее незамеченным на протяжении столетий, пока она не родила Медива, в котором демон и воплотился. Медив стал пешкой в руках Саргераса, он привел орков в этот мир, а все потому, что Эгвинн решила, что сможет справиться с демоном в одиночку.

Джайна приняла слова учителя близко к сердцу – поэтому она всегда сомневалась в собственной правоте. Все-таки Эгвинн ее восхищала. Благодаря проторенному Эггвин пути, Джайна, в ответ на просьбу обучить ее магии, услышала не смех, а лишь скептическое замечание. Антонидас согласился.

Иногда привычка сомневаться в себе срабатывала против нее – Джайна не послушала свой внутренний голос, говоривший, что Артас зашел слишком далеко, что он, в конце концов, падет слишком низко. Она часто размышляла над тем, сумела бы она предотвратить грядущие события, если бы действовала быстрее. Но в остальных случаях ее сомнения оказывались

оправданны. Так что Джайна надеялась, что является достаточно мудрой, чтобы править Терамором.

Когда Тралл рассказал ей об осквернении леса близ Громовых Гор, она сразу поняла, что здесь была замешана могущественная магия. Она, все же до последнего надеялась, что ошиблась. Но надежда оказалась тщетной.

Как только она, исчезнув из кабинета, материализовалась в вышеупомянутом лесу, то сразу же почувствовала следы магии в воздухе. На самом деле, даже не обладая магическими способностями, можно было понять, что здесь не обошлось без волшебства. Перед ней, насколько хватало глаз, тянулись ряды невысоких пней, которые исчезали из вида лишь за холмом на пути к горной гряде. Все они были идеально одинаковыми по размеру, будто скошенные одним взмахом гигантской косы. Кроме того, срезы эти были ровными, без единой зазубрины или трещины. Такие чудеса были возможны только с помощью волшебства.

Джайна знала большинство из живущих магов. И те немногие, кто был способен на подобное кроме нее, проживали не в Калимдоре. Сказать больше, она не узнавала никакого знакомого почерка в следах этого волшебства. Все маги по-разному используют свои способности, и, будучи достаточно чувствительным, можно отличить магию одного от магии другого. Но того, кто сотворил все это, Джайна не знала. Зато у нее появилось тошнотворное чувство, что здесь побывали демоны. Чувство это, однако, означало не обязательно демонов, хотя ей всегда становилось нехорошо в присутствии колдунов Пылающего Легиона. Точно такое же чувство у нее возникло, когда на третьем году обучения Антонидас познакомил ее с Кел'Тузедом, который в то время был архимагом и одним из могущественнейших волшебников Кирин Тора. Но это было задолго до того, как он начал изучать некромантию и превратился в приспешника Кроля Лича.

Но причина осквернения в данный момент была не так важна, как ее результат: громовые ящерицы свободно бродят по Лощине, возможно, они уже выбрались и за ее пределы. Джайне нужно было найти какое-нибудь отдаленное место для перемещения ящериц, чтобы оркские фермы и города не пострадали.

Из-под плаща она вытащила карту, которую кое-как сумела отыскать у себя на столе. Идеальным местом для телепортации ящериц будет нагорье Утеса Клинка. Находясь на юге Даротара и к востоку от Кабестана, нагорье было местом далеким, отделенным горами от остальной территории Даротара. Вряд ли ящерицы смогут преодолеть это препятствие. Кроме того, нагорья изобилуют зеленой травой, там много места, так что ящерицам будет где порезвиться, сколько их душе угодно, также там есть горная река, почти такая же большая как та, к которой они привыкли в Громовых Горах. Ящерицы будут в безопасности, как и население Даротара.

Первоначально она хотела переместить ящериц еще дальше, в Фералас, в совсем другую часть континента. Но даже ее способности были не безграничны. Она с легкостью могла бы телепортироваться туда одна, но перенести с собой сотни громовых ящериц не под силу было даже ей.

Из-под плаща Джайна извлекла еще один свиток, содержащий заклинание, позволяющее почувствовать на расстоянии сознание каждой громовой ящерицы на континенте. Она произнесла заклинание и направила свои чувства во внешний мир. В отличие от большинства рептилий, у громовых ящериц развит стадный инстинкт, так что даже теперь, когда они оставили свой дом, большинство предпочли держаться вместе. Джайна обнаружила, что в большинстве своем они столпились у реки, протекающей рядом с Лощиной. Ящерицы вели себя довольно спокойно, что значительно облегчало задачу. Она бы, конечно, могла успокоить их и с помощью волшебства. Громовые ящерицы либо ведут себя тихо, либо разносят все на своем пути – третьего не дано, а телепортировать бушующих ящериц задача не из легких. Джайна предпочитала не вмешиваться лишний раз в дела природы и была рада, что ящерицы находятся в хорошем расположении духа.