Круг ведьмаков. Эра Соломона
Шрифт:
Аргос приметил у него аристократичную манеру поведения. То как он держится и двигается, выдаёт в нём привитое годами благородное воспитание. На вид ему далеко за пятьдесят, однако глубокие морщины всё же великодушно пощадили его благородное лицо. Обаятельно улыбаясь, старик подошёл, снял перчатки, ненавязчиво и с почтением протянул руку в знак приветствия.
– Аргос, верно? – приятным голосом спросил немолодой ведьмак.
– Верно. А вы если мне не изменяет память, Герман?
– Он самый. Рад нашей встрече.
Переключившись на Рэндольфа, Герман галантно засвидетельствовал тому своё почтение. После он познакомился с Оскаром, а затем пошёл приветствовать остальных
Спустя полминуты в замок вошли ещё два ведьмака – Нерон и Вильгельм. С Нероном Аргос уже прекрасно знаком, а вот Вильгельм для него личность малоизвестная. Вильгельм немолод, волосы его с проседью, лицо морщинистое с густой неаккуратной щетиной. Он даже не стремиться скрывать свою фамильярную манеру поведения. Во время знакомства он испытывающее сжал руку Аргоса, а затем похлопал его по плечу, будто они давние собутыльники или неизбежно станут ими сегодня. Судя по манере речи и поведению, он непростительно инфантилен.
Приветствуя Рэндольфа, Вильгельм стал навязчиво обсыпать того приторными комплиментами. Он смотрит на женственного ведьмака с наглым вожделением, возможно считая, что так льстит собеседнику. Почему-то Аргос испытал внезапно-возникшее желание плюнуть в его самодовольное лицо, перекошенное мерзкой улыбкой. Даже когда завязался общий разговор, Вильгельм не прекратил назойливо разглядывать Рэндольфа.
Нерон пожаловался на гнилую карету и мёртвых лошадей, которые их двоих сюда доставили. С его слов Аргос понял, что приехали они сюда другим путём.
– Не думаю, что здесь вообще есть живые лошади, – сказал Рэндольф. – Они бы вряд ли смогли передвигаться в такой холод.
Переступив порог замка Нерон, выглядел очень хмуро, но в общении с Рэндольфом вдруг оживился, повеселел и отдал их разговору всё своё внимание.
В молчании Аргос вновь почуял приступ волнения. Он тихо незаметно покинул собеседников. Оскар такому повороту только порадовался, а вот Рэндольф проводил его нарочито-укоризненным взглядом. Сделав несколько шагов, Аргос с любопытством оглядел правую сторону холла, присмотрелся к затопленному тьмой проходу, скрытому в лестничной тени. Вдруг сверху отчётливо послышались шаги.
– Здравствуй Аргос, – спускаясь по ступенькам, приветливо произнёс Жан. – Прости, что я раньше не подошёл, я был занят важной беседой.
Жан спустился, протянул ему руку в знак приветствия. Они быстро обменялись пустыми любезностями.
– Не самое приятное место, – пожаловался Жан.
– И ситуация неприятная.
– Согласен. Я бы предпочёл встретиться в более приличном месте. Кстати, почему ты больше не приглашаешь меня в своё родовое гнездо?
Аргос пристально посмотрел на Жана. Злость вспыхнула внутри, но вида он не подал. Жан знает, что его замка больше нет, что он под водой. Злорадствует? Раньше он себе такого не позволял. Думает, что раненый зверь не так опасен?
Жан примирительно похлопал его по плечу, заглянул через его плечо и вдруг засверкал голубыми глазками. Аргос обернулся, проследил его взгляд до Рэндольфа. Это удивило Аргоса, он много знает о Жане, особенно много о его любви к женщинам, а тут он на мужчину таращится с явным интересом.
Однако реакцию окружающих на Рэндольфа можно понять. Редкая женщина может похвастаться такой фигурой. Эти формы, эти нежные изгибы. Его узкая талия, будто намеренно создана для чужих рук, они сами тянутся к ней. Его субтильные плечи хочется обнимать, а эта лебединая шея… Но самым опасным его орудием можно считать его невероятно красивое лицо, которое с одного взгляда навсегда врезается в память. Его обворожительная улыбка бьёт наповал в самое сердце. Чувственные губы склоняют
Неудивительно, что созерцая всё это, забываешь, что на самом деле любуешься мужчиной. Но он не мужчина и не женщина, а нечто иное, нечто непривычное, неизвестное, будоражащее сознание. Это чувствуется, стоит только взглянуть на него и перекинуться с ним парой слов. Это разжигает сильное любопытство и неведомую духоподъемную страсть. Неважно какие у человека интересы, и каким устоев он придерживается – рядом с такой красотой очень легко потерять голову и от всего на этом свете отречься.
И всё же Рэндольфа стоит побаиваться. Этот прекрасный женственный облик скрывает недюжинную магическую силу. Вся эта хрупкость лишь притворство. И как ни странно многих это ещё больше притягивает.
Лишь одна женщина может сравниться с ним в красоте – Маргарет, по прозвищу Королева ведьм. Незабываемая женщина внешность которой не оставляет никаких шансов на равнодушие. Всего пару раз Аргосу удалось увидеть её воочию, и оба раза он после долго не мог о ней забыть. Вопиюще-красивая женщина. Если Рэндольф скрывается за маской учтивости и спокойствия, то Маргарет остра и прямолинейна и всегда говорит о том, что думает.
В присутствие Рэндольфа начинаешь чувствовать себя самым особенным мужчиной на свете лишь потому, что на тебя смотрят эти глаза, и слепо веришь, что эта восхитительная улыбка, предназначена только для тебя и вызвана твоим присутствием. Маргарет же режет по живому, оставляя глубокие раны, но почему-то после этого чувства обостряются как некогда прежде, мир становиться более ярким, и отныне все твои мысли обращены только к ней. Всё прежнее кажется фальшивым и лишь она одна настоящая. Оттого общение с ней сродни наркотику, который с первой же пробы вызывает сильнейшую зависимость.
Но, увы, лишь один мужчина во вселенной обладает иммунитетом от её яда. Тот, кто сумел добиться её любви, тот из-за кого они сегодня собрались здесь – Мерцающий Соломон.
На ходу изредка перекидываясь словами с Жаном, Аргос всё же вернулся к остальным гостям. Беседа в самом разгаре и всё крутится вокруг Рэндольфа. Нерон предельно любезен и обаятелен. Рэндольф как всегда учтив, внимателен и невинен. Оскар молчит, застенчиво улыбается, явно наслаждаясь своим присутствием в компании влиятельных ведьмаков, и при этом стабильно украдкой бросает взгляды на Рэндольфа. Вильгельм вообще не затыкается со своими назойливыми вопросами. Жан включился в беседу стараясь завладеть вниманием женственного ведьмака.
Внезапно громкий душераздирающий крик разорвал воздух и тут же резко оборвался. Крик определённо человеческий, но разве человек может так кричать? Донёсся он издали, откуда-то из глубин замка.
Оправившись от удивления, Аргос и остальные предпочли сделать вид, что ничего не слышали. Кем бы ни была кричавшая женщина, помочь они не смогут: это территория Лоренса и его порядки. Однако сердце Аргоса не на месте.
Герман и Амир, наговорившись, спустились к ним. Завязался новый разговор, к которому вскоре присоединились Пётр Августин и молчаливый Антоний. Беседа затянулась. В своём скучающем молчании Аргос вновь как бы невзначай отделился от гостей. Не зная чем себя занять, дабы не поддаться дурному предчувствию он подошёл к самому дальнему окну. Снежная буря снаружи вновь набирает мощь, а значит, скоро все здешние окрестности скроет непроглядная снежная пелена. Если так продолжиться, то эта стихия станет неодолима даже для их магии – будто бы безжалостный надсмотрщик, насильно заперший их в заточении этих стен.