Круги на воде
Шрифт:
– У вас карта или наличные? – радостно забегала продавщица, не часто так бывает, только открылся магазин, и уже пошли продажи.
– Наличные, – буркнул я, протянул две пятитысячные купюры и настроил часы на нужное время по большим часам, висящим в торговом зале.
Настроение у меня почему то сразу испортилось. Я потерял свою цель на сегодня, прошел чуть вперед, метров сто, и увидел кофейню. Ну что же, выпить кофе – это тоже цель, когда никакой другой цели нет. Дал пару сотенных купюр и взял чашку с напитком. Не спеша допив, поставил на сто и пошёл куда глаза глядят. Еще немного погуляв по торговому центру, я вышел на улицу. Кофе было откровенное дерьмо, и во рту остался неприятный привкус. Я так и шел, щурясь от солнечных лучей, и представлял, как я еду вперед на машине навстречу восходу солнца. Но на машину мне, скорее всего, не хватит, а вот жилье подходящее и телефон наконец стоит найти. Новый мне покупать не нужно, лучше взять два подержанных, мало ли что. А вот как раз впереди и ломбард, работает двадцать четыре часа. Вышел я из ломбарда уже с двумя смартфонами и со встроенными в каждом сим картами. Связь есть, правда, звонить некому, Миша не в счет, нет желания с ним встречаться. Осталось найти ночлег на сегодня, и неплохо бы раздобыть хоть какие то документы, а то вдруг полиция остановит?
Дорога вела вперед, на проспект. Справа и слева высокие дома, и повсюду вывески магазинов. Троллейбус быстро проехал мимо и остановился на остановке. Несколько человек выскочили из него и быстро прошли мимо меня. У них была цель, а у меня сейчас цели не было. Не останавливаясь, я пошел дальше, и только внезапно нахлынула такая тоска, что хоть стой, хоть падай. Я остановился на месте, и голова закружилась.
– Гражданин, вам плохо? – услышал я вежливый голос и обернулся.
Рядом стояли два сотрудника ППС. Одеты они были уже в бушлаты и шапки – ушанки. С виду обычные худощавые пареньки лет двадцать с небольшим.
– Да нет, спасибо, все нормально, – постарался я изобразить подобие улыбки на лице, но, видимо, вышло не очень.
– А документы у вас имеются? – ожидаемо спросил тот, что был ростом пониже, примерно мне до плеча.
– Зачем мне документы, если я из дома по делам вышел? – развел я руками и понял, что переигрываю, не естественно себя держу, волнуюсь.
Постовые это сразу почувствовали, и напряглись. Переглянулись между собой, и высокий едва заметно кивнул головой.
В принципе, я мог легко убежать от них. Развернутся и резко стартануть, потом свернуть за угол дома и… И скорее всего, убежал бы, только куда мне сейчас бежать и зачем?
– Пройдемте с нами, для выяснения личности. Вы на ориентировку похожи, – проговорил скороговоркой тот, что ростом пониже, не глядя мне в глаза, и положил руку на кобуру.
Кобура стандартная, у нас ее называли «смерть мента». У кого у нас, я так и не вспомнил. Может, я сам был ментом? Вполне себе может быть и так, но вот только не патрульным, это точно. Я спокойно пошел за постовым. Впереди не спеша шел высокий, сзади маленький, ну а я посередине. Граждане поглядывали на меня с укоризной, но ничего не говорили. Вот толстая тетка с сумкой перекрестилась, вон мама с ребенком, заметив, как меня ведут полицейские, отошла в сторону. Наконец, мы завернули за угол дома и я у видел «бобик». То есть, полицейский «уазик» с мигалкой и синей полосой на борту. Не тот старый «уазик», что вы сейчас представили, а большой белый «УАЗ Патриот». Только слово «Патриот» было написано по английски. Вот такой у нас патриотизм.
– Семен, посмотри, там по ориентировке товарищ похож, ну по этому «потеряшке» из больнице, – крикнул шедший впереди сержант, и водитель «Уазика» запросил кого-то по рации. Через шипение и бульканье я услышал позывной «Лозань двадцать один» и что-то про вчерашнюю ориентировку. Причем, голос был с акцентом. Не с кавказским, гортанным, а с каким – то старорусским. Парень, говоривший по рации, явно приехал покорять Москву из далекой глубинки.
Меленький полицейский так и стоял сзади меня и держал руку на кобуре.
– Да ты успокойся, он же не преступник, потеряшка обычная! – громко сказал ему высокий сержант и обратился ко мне, – товарищ, из карманов все на капот выложите, будьте добры?
– На каком основании? – повернулся я к нему, – Я что, задержан?
– Нет, вы не задержаны, у вас нет документов и вы похожи на ориентировку, – терпеливо начал мне объяснять старший экипажа.
– Вы старший? Представьтесь, пожалуйста. Хотите меня досмотреть, вызывайте понятых и составляйте протокол, у меня деньги при себе, в магазин вышел, – вступил я в перепалку, – опасаюсь, что вы можете их украсть.
– Хм, – замялся тот, хорошо, будут вам понятые. – Василий, обратился он к невысокому, – найди двух понятых.
Тот, с погонами рядового полицейского, начал вертеть головой. Двор, машины, две девятиэтажки, и вот мимо нас парочка идет, парень лет восемнадцати и девчонка, лет шестнадцати-семнадцати в яркой красной куртке. Хотя, возраст девушки так сразу не определишь, молодая и красивая, беззаботная.
– Молодые люди, – обратился полицейский к проходящим парню и девушки, – побудьте буквально две минуты понятыми, простая формальность!
Парочка помялась немного, и подошла к «бобику». Сержант только хотел что то сказать, как я его опередил.
– Во – первых, при досмотре понятые должны быть одного пола с досматриваемым. Во – вторых, им точно есть восемнадцать лет? Вы нарушаете закон, товарищ полицейский.
Сержант так и застыл с открытым ртом, а водитель, вышедший из уазика и наблюдавший всю эту сцену, сплюнул.
– Да брось ты, Саня, хрен с ним, с этим умником. Вон сейчас с Петровки за ним приедут заберут, нам то что за дело? – коротко бросил он старшему патруля, не глядя на меня, – а то слишком шибко грамотный гражданин попался…
Действительно, что я теряю? Был никому не нужен до этого момента, сейчас за мной приедут с Петровки, тридцать восемь. Ну хотели меня убить в больнице, и это явно были не полицейские. Может, мне сейчас, наконец, пояснят, кто я такой? А что до того случая позавчерашнего, со стрельбой, так там, вроде, все чисто, и ко мне претензий быть не может. Дагестанцы сами между собой повздорили и устроили перестрелку, так по телевизору сказали. Я расслабился и сунул руки в карманы брюк. Стоявший сзади невысокий полицейский тоже явно потерял ко мне интерес, достал из кармана пачку сигарет, щелчком выбил одну, сунул в рот и поднес зажигалку. Несостоявшиеся понятые пошли дальше по своим делам. Сержант махнул рукой и уставился в экран сотового телефона.
– Вон, приехали, – прокомментировал водитель полицейской машины, и я повернул голову в сторону, указанную им.
На углу девятиэтажки, сразу за магазином, свернула и остановилась «Тойота Камри» белого цвета с номерами «002». До нас было примерно метров пятьдесят, и я внимательно рассмотрел сидящего впереди человека. На вид лет тридцать, худощавый, черные короткие волосы, черный плащ, оспины на лице. Блин, да ведь это он пытался убить меня в больнице! Вот тебе и полиция!
Волна горячего воздуха обдала все вокруг. Мир внезапно стал черно-белым. Слова полицейского, стоящего рядом со мной, растянулись как в замедленном воспроизведении.