Кругосветка
Шрифт:
День и вахта между тем подходили к концу. У моряков вахты покороче, у посыльных-дневальных длиннее — поскольку первые уже профи, а вторым еще учиться и учиться. Ничего, зато у посыльных бессонницы не бывает.
Глава четвертая
Круг четвертый. Ворон
Люди — странные существа. Готовятся к неприятностям, уверяют друг друга, что без этого не бывает, настойчиво «каркают» (прямо даже не знаю, как расценивать эту фигуру речи, видимо, как закономерное признание извечной мудрости
Руль на «Когте Ворона» окончательно вышел из строя поздним вечером. На судне началась суета, оттуда засигналили огнями, я немедленно вылетел к месту событий для оценки масс-штаб-ов возникших неприятностей.
На борту «Ворона» ругались. Накал и яркость словесных построений доказывали — дело серьезное. Послушав, я вернулся на «Молнию». Там уже догадались, всё осознали и тоже ругались.
До рассвета эскадра стояла на якоре, моряки «Ворона» готовились устранить поломку, остальные им сочувствовали и пытались выражаться сдержанно.
— Шмондюки, или как правильнее говорить, — дегенераты [8] ! — поясняла Профессор, осторожно извлекая из чехла костяную многоиглую «кальмарницу» [9] . — Дают им приличный новый корабль, так немедленно нужно руль сломать. Какая неистовая тяга к саморазрушению! Одно слово — люди!
— Не будем столь суровы, — молвила леди Катрин, разглядывая огни и возню на «Вороне» в дальнозоркую трубу. — Такое случается и не только с новыми кораблями и экипажами. Хорошо хоть места относительно мелкие, рыбные. Давай, забрасывай.
8
Профессор использует термин в соответствии с местной научной школой — портящие и вырождающие, отталкиваясь от малоизвестного французского degenerer — портиться, вырождаться.
9
Приманка-обманка для ловли кальмаров, обычно яркого цвета, оснащенная множеством игл-крючков для подсечки и удержания добычи.
Сейчас, на стоянке при изменении качки, благородной леди стало полегче и в ней проснулся слабый интерес к жизни.
Ученые дамы опустили фонарь ниже к воде, профессор закинула снасть. Лично меня кальмары интересовали мало (хотелось говядины, лучше выдержанной, помнится, в Калатере на бойнях случалась такая дивная, отлично вылежавшаяся, ароматная), но сам процесс ловли был небезынтересен.
— Годное место, экий там, в волнах, кворум — бормотала профессор, наблюдая за морской поверхностью и приманчиво подергивая лесу.
Под бортом, в пятне света от масляного фонаря, действительно всплескивало, побулькивало и светилось — вернее, как принято говорить в наших ученых кругах — фосфо-ре-сцировало. А порой и смотрело круглыми немигающими глазами.
— Лоуд, ты если что, снасть-то отпускай, — намекнула леди Катрин. — Вон тот — слева — для нас крупновато.
— Прямо сейчас всё с испугу в пучину побросаю. Малодушный путь потерь рыболовной оснастки и иного научного инструментария — куда он нас приведет? К деградации разума он нас приведет! — провозгласила бесстрашная Профессор. — А этот глазастый — видимо, южный сепий-каракат. На нашу жалкую наживку он не покусится, а если и сглупит, леса его все равно не выдержит. Нет причин нервничать, намекает нам умник-Логос.
Тут клюнуло, дамы принялись выволакивать на борт не гигантского, но вполне приличного кальмара.
— Не пачкаемся! — призвала Профессор. — Где ведро? Почему забыли?!
Ведро уже нес посыльный-дневальный Ричард, рядом с ним скользила и его малоспящая верная подруга со шваброй в руке.
— Отлично! — Профессор извлекала универсальным секретным складным инструментом цепкую приманку из клюва добычи. — Вот у тебя, Светлоледи, правильно выученная команда. Нужно ведро — вот оно! А от моих лежебок никакого толку.
— Так мы же не спим, — отозвался от противоположного борта Суммби.
— Я вижу, что не спите. Но ведро подать немолодому профессору уже западло? — проворчала Лоуд.
— Так нам ведро нужно, тут тоже клюет, — оправдались гардемарины.
Подошли моряки со снастями, ловля пошла вовсю. Клев прервался, когда вдоль борта неспешно проплыла бугристая тень «неопознанного представителя морской фауны» — ловцы в полнейшей тишине и с большим уважением проводили гадину взглядами. Потом кальмары вернулись, их вытягивали один за другим, скользкие головоногие пытались ползать по палубе и удирать за борт. Зевающий Зеро немедля протирал и замывал доски.
Чистили добычу прямо на палубе.
— Пучины полны тайн, — справедливо отмечала Профессор, жуя сырое щупальце молодого и нежного кальмара. — Вот кто это такой был и почему форма туши такая странная?
— Однозначно монстровое телосложение, — невнятно сформулировал чавкающий Маар. — Но видно было плохо. Нам бы прож-ж-жектор.
— Умерь свои «жжж» и аппетиты. Прожектор хлопотен в техническом обслуживании, да и поослепнуть от него легко, — пояснила Профессор. — А этот бугроплав нам еще попадется.
— Главное, чтобы не наоборот, — пробормотала леди Катрин, сырые щупальца не очень любящая, посему просто работающая ножом и разделывающая тушки.
— Возможно, бугроплав не хищник, кальмары его не очень-то опасаются, — отметила вдумчивая научная руководительница экспедиции. — Ладно, отложим экспериментальную зоологию и перейдем к обсуждению унылых шпионских и контр-шпионских дел. Как студенчество — готовы начать зачетный индивидуальный розыск?
Студенчество ничуть не возражало, всех гардемаринов уже достала бесконечная научная рутина с бумагами. По новому замыслу руководства после стоянки у островов трое студентов распределялись по кораблям, команды которых подозревались в наличии шпионов. Официальное прикрытие: «сбор научных наблюдений и свидетельств о малоизвестных природно-необъясненных фактах на нижеуказанных кораблях».
— Значит, «Ворон» этот злосчастный, там хоть и перетряхнули всех, но шанс на подсечение шпиона остается. Туда Телли идет. Заодно пообщаешься с леди Теа — двуликая лиса может дать уйму материала по твоей дипломной специализации, — пояснила Профессор.
Леди Катрин, промывающая нож, хмыкнула в очевидном сомнении.
— Леди, сравнительная сексология — практически неисследованная и табуированная область науки, — вежливо напомнила юная коки-тэно. — Я понимаю, что заниматься этим нужно максимально тактично и осторожно, но кто-то должен систематизировать наши знания. И вообще, это так увлекательно!