Кругосветка
Шрифт:
Но развязка?! Так случайно продуть?! Этакое дикое желание у меня возникло заклевать раззяву Скат-Ма! Ладно, пусть не глаза выклевать, но макушку пустую точно продолбить. Чего у него там внутри-то, у криворукого?! Как же мы обидно финал прошмондили, вот даже никакого карканья не хватает.
Всё! Ни звука об этом безобразном финале. Переходим к географическому очерку «Полное описание Последних островов, якорных стоянок, течений, бухт, геологии берегов, а так же флоры и фауны».
Собственно, описание можно посмотреть у Профессора, там с картинками и вообще много. Повторяться не стану, выскажу некоторые личные впечатления.
Вышеуказанные Последние острова мне понравились. Корма здесь много, достаточно просторно и приятная тень. Хищников нет, крылатые аборигены шумноваты, но настроены дружелюбно, причем до необоснованного панибратства не опускаются,
Да, крайне не хочется, но обязан об этом упомянуть — слухи про меня и белых попугаек — категорически беспочвенны. Привыкли у нас языками болтать невесть что, причем откровенно бездоказательно. Мы с попугайками из абсолютно разных семейств, родов и отрядов. Исключено. И потом — они мелковаты.
Итак, мы вышли в океан. Отдохнувшие, бодрые, полные надежд. Бесстрашные. Без ложной скромности обязан напомнить, что самый бесстрашный член экспедиции — я. Ибо плавать вообще не умею. Купаться в чистой луже — вот все, что доступно нашему племени. А тут такие глубины и такие бескрайние пространства. М-да, недооценивают мужество некоторых участников экспедиции. Я тут общался с Великим Драконом (тем, что из семейства хамелеонов). Так он плавать умеет, подлец многоликий. Еще врал, что по снегам бегать приходилось. Экие ненаучные сказочники эти ящеры.
Кстати, о лжи и наговорах. Вот меня с теми попугайками упорно доставали, хотя, казалось бы, что такого: я птиц взрослый и холостой, беленькие птицы тоже не безмозглые, за себя отвечают. Нет, «это неправильно, ха-ха, извращенец какой». Глупо. Сами-то… Ладно на взрослых дамочек поглядывают, о неукротимой человеческой тяге к соитиям даже глубоководные креветки осведомлены. Тем более, есть на что посмотреть, дамы вполне себе, истинной привлекательности. Насчет юной ши — тоже отчасти понимаю, удивительно изящна, глаз сам собой околдовывается, хотя на вид совсем дитя, одна хрупкость и фарфоровость. Магия у нее в крови, тут наука и здравый смысл бессильны. Но кое-кто из моряков и на иных девчонок поглядывают. Да что там поглядывает — прямиком следит, каждый свободный миг — зырк да зырк. Откровенно сумасшедший индивид, хотя и тщательно скрывает. А ведь насчет белых попугаях тоже ржал, осел кривоногий.
Но это я отвлекся. Мы направлялись прямо в сердце Океана, нас ждали географические, океанологические и иные открытия и сюрпризы. Честно говоря, становилось немного не по себе. Уже сейчас я не в силах долететь до ближайшей суши без промежуточной посадки для отдыха. Гляжу на карту и сердце замирает.
'И дрогнул Ворон и, гордо крикнув, пошел к обрыву, скользя когтями по тине камня. Расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и — вниз скатился. А волны моря с печальным ревом о камень бились… И трупа птицы уж не разглядеть в морских глубинах… Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером всем даркам-людям, призывом гордым к свободе и науке, к свету! Безумству храбрых поем мы песню!..'' [11]11
М. Горький «Песнь о Соколе» (в адаптированном переводе Л. Островитянской).
Сильно. Трогательно. Проникновенно. Профессор лично знала автора, говорит, трагедия писалась с реального исторического птица.
Нет, я не претендую на попадание в саги и легенды. Но диссертацию
Глава седьмая
Круг седьмой. Катрин
— В море мы отлично высыпаемся, — отметила Фло.
— Да и бездельничаем почаще, — согласилась Катрин, закидывая тюфяк на верхнюю койку.
Постели в каюте были «офицерские», повышенной комфортности, но благородные леди предпочитали ночевать на полу, хотя для этого требовалось убрать единственный табурет и поднять куцый столик. Но в принципе, жаловаться было не на что.
— Ты не совсем здорова, да и обязательные боевые занятия у вас строго по распорядку, — подруга аккуратно — уголок к уголку — сворачивала легкое покрывало. — В общем, можно и нужно слегка бездельничать, пока это целесообразно, и набираться сил.
— Я полна сил, — заверила Катрин. — И к чему нам совсем уж безделье?
О, боги, вроде сама была свидетельницей опытов и экспериментов по изготовлению этих духов, но привыкнуть к ним невозможно. Нота свежей ночной истомы, такой обещающей, что даже лучи палящего солнца, пробивающиеся сквозь щели в шторках на корабельном окне, не в силах заглушить свежесть.
Фло в объятиях только чуть слышно вздохнула.
Да, не дадут побездельничать. Прется кто-то.
Эскадра уходила строго на запад тринадцатый день. Ветер оставался благоприятно-устойчивым, слегка менял свою силу, но за сутки корабли успевали пройти изрядно. Точный расчет на благоприятные ветра этого времени года вполне оправдывался, к потайным резервам пока прибегать не требовалось. Как всегда в подобных длительных переходах, навигаторы кораблей слегка путались в расчетах, но это не особо портило оптимистичного настроения команд. Всё шло неплохо: припасов пока вполне хватало, пресная вода протухнуть не успела, камбуз «Молнии» нечеловеческим усилием вышел к достойному разнообразию меню (Фло в этом благом деле тоже поучаствовала). Чрезвычайная ситуация случилась лишь однажды, когда наблюдатели заметили неопознанных существ к юго-востоку от курса эскадры. «Непонятно что» выглядело крупным — темные пятна размером с эсминец Старого мира, но крайне странной несуразной формы, больше всего похожей на «пне-образную». Хотя пни, даже масштабные, нырять не умеют. Научная группа требовала изменить курс или хотя бы выслать на разведку дирижабль. Предложение не нашло понимания у экипажа «Молнии», как выразился Укс — «если курсы не пересекаются, так не надо никого дразнить». Лоуд выдала пламенную речь о пренебрежении к науке, которое «верно и неумолимо ведет человечество в задницу полного невежества и окончательного нравственного увядания». В каком-то смысле Профессор была права, но моряки придерживались простой логики: лучше в задницу невежества, чем в пасть чудовища. И подобная точка зрения тоже имела право на существование.
Лично Катрин вообще не хотела ни о чем думать — было просто хорошо. Все здоровы, в ближайшее время боев и драк не предвидится, морская болезнь не то что исчезла, но притупилась — индейское снадобье, придуманное для борьбы с иными недугами, помогало недурно. Отрядный не-шаман — великий шаман! После окончания похода надо будет его достойно отблагодарить. Так что плывем, радуемся, обсуждаем всякие симпатичные темы — Фло за время путешествия на борту «Квадро» вызнала уйму всяких деталей и тонкостей про житье морской части семьи. Да, пока чистый туристический круиз, а не поход. Что, конечно, не может не настораживать.
В дверь коротко стукнули:
— Это я, посыльная-дневальная Дики. Но по личному поводу, так что не напрягайтесь, пожалуйста, — известила дочь.
— Так входи, раз по личному.
— Как вы тут? — тактично поинтересовалась наследница. — Выспались? Не особо тошнится?
— Не особо. Но лишний раз напоминать не стоило, — поморщилась Катрин. — Ты на вахту?
— Да, братец там иззевался — они на редкость спокойно ночь отстояли, нечем было взбодриться. Но я тут спросонок вспомнила одну странную штуку. Мы с Кэт сейчас о спортивных прыжках и подкатах заговорили, ну и всплыло в моих закоулках памяти. Нужно было раньше сказать, но я в тот момент сразу отвлеклась и забыла, да и не знаю, действительно ли оно важно. Учитывая лингвистическую запутанность флотских бесед и разнообразное происхождение наших моряков, оно и не кажется особенно странным, потому я… — Дики слегка забуксовала.