Кругосветное путешествие юного парижанина
Шрифт:
Но мальчик был уже у цели. Он размотал прилаженную к поясу длинную веревку и обвязал ею неподвижное тело друга. Благодаря чудесному стечению обстоятельств во время падения гамен зацепился одеждой за расщепленный ствол дерева. И поскольку ткань бурнуса была очень прочной, тело Фрике повисло, как в гамаке. По всей видимости, юный парижанин потерял сознание от серьезных и опасных ран.
Многочисленные туземцы племени галамундо, искушенные в экваториальной акробатике, быстро взлетели вверх, чтобы помочь Мажесте.
Решено было спускать спеленутого Фрике на веревке.
Только начали спуск, как у остававшихся у подножия дерева вырвался крик
Это оказалась вторая горилла. Дерево служило логовом для супружеской пары. И намерение отомстить за смерть друга было совершенно очевидным.
На мгновение всех охватил неописуемый страх. И тут раздался выстрел.
Браво! Андре поймал в течение одной десятой секунды момент прыжка зверя и хладнокровно выстрелил, причем за это мгновение перед глазами стрелка прошла вся его жизнь.
Горилла с громким рыком спрыгнула на задние лапы прямо перед слоном. Ах! Черт возьми! Храброе животное мгновенно обхватило чудовище хоботом и сильно сжало, точно канатом, отмотанным с лебедки.
Зверь зарычал от боли, истекая кровью, фонтаном хлынувшей из раны, потянулся к слону и сумел вцепиться зубами ему в ухо. Но именно этим движением горилла затянула захлестнувшую ее живую петлю и всей массой рухнула на землю, зажав стиснутыми зубами кусочек слоновьего уха.
Через десять минут недвижимое тело Фрике коснулось земли.
— Бедный мой! — с горечью произнес доктор. — В каком состоянии ты ко мне вернулся!
— Но он же не умер, правда? — опасливо осведомился Андре.
Вместо ответа доктор ланцетом распорол одежду мальчика, обнажил грудь и приложил ухо.
— Как бледен наш бедный малыш! Скажите хоть что-нибудь, имейте же сострадание, доктор, вы же знаете, как я его люблю, — проговорил молодой человек со слезами на глазах.
Доктор молчал…
Негритенок, присев на корточки, бледный особой, негритянской бледностью — кожа его приобрела пепельный оттенок, — с искусанными губами, плакал во весь рот.
Антропофаги стояли, растроганные.
— Наконец-то… Он жив, дорогой Андре, он жив… Глядите!.. У него бьется сердце. Быстро, воды!
Чего-чего, а этого хватало.
После того, как тело Фрике аккуратно протерли влажным платком, а в рот удалось влить несколько капель воды, Ламперьер принялся энергично растирать грудь, и она стала вздыматься все выше и выше…
Рот слегка приоткрылся, раздался слабый вздох, и гамен медленно открыл глаза…
Фрике смущенно разглядывал все вокруг. Однако, имея определенное представление о бульварной литературе, где, как правило, молодой герой, возвращенный к жизни, имел обыкновение спрашивать: «Где я?», наш друг счел за благо последовать традиции.
Гамен широко раскрыл объятия и, повинуясь внезапному порыву, проворно, словно отца, обнял доктора.
— Мой бедный ребенок! Мой бедный ребенок! Как мы тревожились за тебя! — задыхаясь от радости, восклицал доктор.
— Черт побери, доктор, я просто чуть-чуть поломался…— слабым голосом произнес юноша. — А месье Андре… Где он?
Тут молодой человек, не говоря ни слова, по-братски стиснул парижанина в объятиях… Счастье так и светилось на его лице.
Настала очередь негритенка, неутешное горе которого сменилось бурным ликованием. Он смеялся, плакал, кричал, скакал как сумасшедший.
— Ну что ж, матросик, тебе хотелось иметь родных. Теперь можешь похвалиться любящей семьей. Немало миллионеров пожелало бы оказаться на твоем месте!
Тут на сцену выступил странный, длинный, мягкий предмет, способный сокращаться и удлиняться. Он возник посреди группы, сопровождаемый знакомым пыхтением. Это был хобот слона. Великолепное животное принялось преданно и нежно ласкать обнаженную грудь гамена.
Даже Ибрагим не удержался от рукопожатия, выражавшего искреннюю радость от счастливого конца этого удивительного происшествия.
Фрике был страшно слаб, не мог встать и едва-едва находил силы говорить. После тщательного медицинского осмотра доктор убедился: за исключением огромных синяков и царапин, его матросик, в общем, цел. Теперь надо было как можно скорее отнести бедолагу в деревню.
Охота закончилась, и две изуродованные гориллы валялись на земле. Туземцы племени галамундо связали гориллам лапы, прикрепили к шестам, каждый из которых лег на плечи двоим носильщикам.
Фрике же подняли с предосторожностями на спину четвероногого друга, рядом устроились Мажесте и доктор. Негритенок поддерживал голову гамена, а доктор басом рассказывал Фрике, в какую тот угодил историю, какой смертельной опасности подвергался и, наконец, какая блестящая идея пришла в голову негритенку и какую роль сыграл слон.
Совершив невероятный полет, Фрике, неподвижный, разбитый, измученный, наслаждался мерными, убаюкивающими движениями слона и с увлечением слушал рассказ, похожий на сказку. Но одна мысль не давала ему покоя…
— Какой ты молодец, мой черный братишка! — обратился он к Мажесте. — До такого никто бы не додумался… Но за мной не пропадет… Надо же, я, парижанин, оказываюсь в роли дичи, а сын чернокожего короля выходит на охоту со слоном в роли собаки-ищейки!.. О! Мое кругосветное путешествие!.. Кстати, доктор, горилла… ну, моя, которую несут… та самая… Я хочу съесть ее кусочек, хочу, и все!
ГЛАВА 6
Ловля крокодилов и охота на розовых фламинго. — Парижский гамен удивляется. — Превращение в амфибий. — Подарок из Буживаля. — Франция… — Приготовления к пиру римских императоров. — Как собирать конскую пену в каску кирасира [128] . —Появление «красного призрака» перед чернокожими. — Театр в Экваториальной Африке. — Что такое кресло в партере театра его императорского величества Зелюко. — Трагический актер, как пламенный Нерон [129] . — Чересчур натурально! — Антропофаги в масках.
128
Кирасиры — тяжелая кавалерия, в европейских армиях сXVII(в России — сXVIII) поXXвек.
129
Нерон (37—68) — римский император, жестокий, развратный, самовлюбленный, репрессиями восстановил против себя разные слоиобщества. По преданию, сжег Рим.