Кругосветное путешествие юного парижанина
Шрифт:
— Пусть подохнет!.. Черт побери! Вперед!.. Вернуть круг… загасить фальшфейер!..
Огонь потушили мокрой шваброй. Но поздно. Горизонт осветила вспышка, и снаряд, посланный одним из неунывающих наводчиков «Эклера», повредил гик [259] .
— Счастье, что идем на машине, — с жаром проговорил офицер, — иначе эти черти укокошили бы нас.
Во время этого короткого эпизода Фрике медленно слез с вышки и с невинным видом, точно ему только что не угрожала смертельная опасность, смешался с матросами. Экипаж живо обсуждал происшествие, однако никто не мог сказать, почему человек оказался за бортом.
259
Гик —
— Ага! — произнес гамен себе под нос. — Чисто сработано. Зато сколько народу набежало! Какой сброд! Только бы с Мажесте ничего не случилось.
Вряд ли кто-нибудь заметил, как матроса сбросили в море. Офицер же на вахте искренне полагал: бедняга свалился за борт по неосторожности.
К счастью для Фрике, никто больше не расслышал его отчаянного призыва — иначе столь неосторожное восклицание могло бы стать поводом для смертного приговора. Но все обошлось. Что ж, превосходно!
В конце концов, наш друг был человеком совестливым, и лишь на первый взгляд казалось, что он легко несет свою ношу. Черт возьми! Он же жизнью рисковал, разве не ясно? В любом случае схватка оказалась законной самозащитой.
Через два дня, а точнее, две ночи после столь драматических событий «Джордж Вашингтон», полностью освобожденный от мачт и голый, как понтон, появился недалеко от южноамериканского берега провинции Риу-Гранди-ду-Сул.
Где-то в отдалении горели огоньки, словно красные точки, едва различимые сквозь кромешный мрак.
«Судно-хищник» подходило медленно и тихо, на палубе не было ни души. Единственный матрос нес вахту на носу. Капитан стоял у штурвала, расположенного возле аккумуляторных батарей, и вел корабль по одному ему известному маршруту.
На северном направлении ночь прорезала ярким свечением белая ракета.
Через несколько минут в южном направлении взлетела зеленая ракета. Судно, замедлившее движение после пуска первой ракеты, после второй — ускорило ход. Путь свободен. Корабль храбро вошел в пролив Риу-Гранди-де-Сан-Педро.
Этот водный поток, весьма короткий, широкий и быстрый, соединяет океан с озером Патус. Если взглянуть на карту Южной Америки, то на меридиональном выступе Бразилии легко заметить большую провинцию.
Начинающаяся на юго-западе на границе с Уругваем, граничащая на западе с Парагваем, омываемая на востоке океаном, эта территория площадью не менее двух тысяч восемьсот сорока двух квадратных мириаметров [260] , простирается до провинции Парана, то есть до двадцать пятой параллели.
Это и есть Риу-Гранди-ду-Сул — провинция, где живут всего триста десять тысяч жителей, из которых сто девяносто тысяч свободных и сто двадцать тысяч рабов!..
Вы не ошиблись: сто двадцать тысяч рабов!..
260
Мириаметр — десять тысяч метров.
Теперь понятно, почему туда направлялось невольничье судно?
Капитан Флаксан был не единственным, кто поставлял живой товар собственникам столь обширных владений. Богачи, попирая священные законы человеческой морали, бросали современному цивилизованному обществу наглый вызов: имели рабов.
На плоском, унылом, сером берегу находится цепочка лагун, образующих два крупных озера, похожих на балтийские «гафы» (слово «гаф»
Первое озеро, или «гаф», — Лагоа-Мирин — расположено на юге и частично принадлежит Уругваю. Второе — Патус — находится к северу от первого и представляет собой небольшое море эллипсообразной формы более сорока лье в длину и двадцати в ширину.
Итак, «Джордж Вашингтон» приступил к выгрузке рабов, восемь дней задыхавшихся в глубинах трюма.
Во время плавания Фрике постоянно думал о свободе и решил бежать во что бы то ни стало.
Гамен частично поделился планами с Мажесте, которого после исчезновения крейсера выпустили из-под стражи. Естественно, негритенок полностью одобрил план друга. Для него не существовало выбора, ввязываться ли в авантюру или оставаться на месте, — он следовал за Фрике.
Если бы парижанин пожелал остаться на «Джордже Вашингтоне», Мажесте сказал бы: «Хорошо!» А коль скоро гамен намеревался бежать, то чернокожий произнес: «Да!»
В первые дни надзор был не слишком тщательный, и оба молодых человека чувствовали себя относительно свободно. Капитан был на берегу как дома и не боялся разоблачений, ибо местные власти терпимо относились к столь одиозным сделкам.
Разгрузка велась средь бела дня. И если бы невольничий корабль вновь претерпел метаморфозы, то лишь для того, чтобы избежать встречи с крейсерами, постоянно ведущими наблюдение за столь подозрительным проходом в Патус.
Поскольку глубина не позволяла пристать к берегу, корабль остановился в двух километрах от побережья. Эта неожиданность расстроила планы Фрике, который, естественно, рассчитывал убежать ночью, выпрыгнув на берег.
Звезды ярко сияли. Был примерно час ночи. Небо оставалось чистым. Внезапно подул с суши сухой, резкий удушливый ветер, не нагонявший ни единого облачка. Это был памперо [261] , ураган пампы [262] , подобный тайфуну [263] в морях, омывающих Китай, или самуму [264] в Сахаре.
261
Памперо — холодный штормовой ветер, иногда с дождем, дующий в Аргентине и Уругвае, связан с вторжениями антарктического воздуха через пампу.
262
Пампа — обширные травяные степи умеренного пояса в Южной Америке.
263
Тайфун — вихреобразный ветер, буря, возникает в южных и восточных морях Азии.
264
Самум — знойный сухой ветер пустынь, несущий тучи песка и пыли.
Волны вздымались, с шумом накатывались друг на друга.
— Знаешь, Мажесте, — обратился Фрике к товарищу, — дело, похоже, идет на лад. Этот шквал станет нашим помощником. Черт! Такого упускать нельзя. Мы перелезем через бушприт, осторожно спустимся по якорной цепи.
— Моя все делает так, — тихо ответил Мажесте.
— Как только окажемся в воде, поплывем к берегу. Где-нибудь да вылезем. Хорошо бы попался какой-нибудь храбрый малый, который бы дал нам кров и пищу. Ну, а потом видно будет.