Круготёмное путешествие: Инти
Шрифт:
– Кто мог такое сделать?
– Откуда я знаю?! Наверно тот же, кто разбил витрину. Грабитель. А, может, и целая банда!
– А может, никаких грабителей не было, – Никита покрутил пальцем у виска и выразительно покосился на охранника. Тот продолжал энергично кивать, и каждый его кивок сопровождался новыми брызгами крови, слетавшими с лица и пачкавшими пол.
Спятивший сторож, устроивший погром на рабочем месте – это скучно, куда больше Варваре нравилась история о грабителях-гипнотизёрах. Она уже открыла рот, чтобы оспорить версию Никиты, когда давящую тишину подземелья нарушили негромкие шелестящие шаги. С таким звуком по залу могла перемещаться небольшая туристическая группа, вот только Варвара не услышала ни щелчков фотоаппаратов, ни реплик экскурсовода.
– Прячемся! – прошипела девушка.
– Куда?
Варвара быстро огляделась. Из зала вели четыре одинаковых двери – одна в длинный вестибюль, уставленный каменными чудищами, три другие – ещё куда-то. Чтобы покинуть музей, нужно было обойти колонны и миновать разбитую витрину. Украшенные резьбой деревянные створки, из-за которых раздавались шаги, могли распахнуться в любую секунду, поэтому Варвара указала на другую дверь, ближайшую к ним. На уровне глаз была привинчена табличка с надписью по-испански: «Ceramica». Керамика – это хорошо. Грабителей едва ли заинтересуют старые горшки и тарелки, пусть даже и слепленные древними инками. Никита сделал шаг в направлении двери, когда Варвара зашипела:
– Камера, камера!..
Оператор хлопнул себя по лбу и резко развернулся в обратном направлении. Пока он собирал оставленные вещи, Варвара метнулась к двери. В последний момент ей пришло в голову, что не все двери в музее могут быть гостеприимно открыты, именно эта, как назло, может оказаться запертой. И тогда останется одно – прятаться за колоннами, почти на виду у грабителей-гипнотизёров… ну или кто там ещё устроил погром и превратил музейных охранников в зомби. От этой мысли Варвару прошиб холодный пот. Она со всей силы дёрнула ручку, и дверь широко распахнулась. За ней находился пустой каменный коридор, который, очевидно, и вёл в зал с керамикой. Дальний его конец терялся во мраке. Девушка оглянулась. Никита уже спешил к ней, прижимая к груди камеру и смятый чехол.
– Заходи! Быстрее! – Варвара пропустила оператора вперёд и прикрыла дверь, оставив только небольшую щёлку. Выглянув наружу и убедившись, что отсюда просматривается большая часть зала, она повернулась к Никите:
– Включай камеру!
– Ты… ты это серьёзно?
В темноте Варвара не видела выражения лица Никиты, но судя по голосу, он ожидал чего угодно, но только не предложения поснимать.
– Да, да, да! – взволнованно зашептала Варвара. – Если мы снимем лица грабителей, это будет бомба! Эксклюзивный материал! Пулитцеровская премия 2 у нас в кармане! Ну же!
2
Пулитцеровская премия – престижная американская награда в области журналистики, литературы и т.д. На момент описываемых событий, россияне трижды становились обладателями этой премии.
– Ты ненормальная, – пробормотал Никита и включил камеру.
Варвара хотела обидеться, но в бледном свете видоискателя увидела на его лице не раздражение или испуг, а искреннее восхищение. Похоже, образ крутой ведущей произвёл на молодого оператора должное впечатление. Презрительно фыркнув, девушка уступила Никите место у приоткрытой двери. Пока молодой человек настраивал камеру, сама она присела на корточки и одним глазом прильнула к щели между створками. Обзор был хороший, она видела значительную часть зала и даже пузатого охранника, который продолжал изображать дятла.
– Темновато, – пробормотал Никита, вращая объектив. – Сюда бы немного света…
– Ну, прости, – сварливым тоном произнесла Варвара. – В другой раз организую тебе парочку прожекторов.
В этот момент дверь, на которую она смотрела, резко распахнулась. Резные створки с оглушительным «Бам!» ударили о стену. Подземелье вздрогнуло, как будто испанские пушки, пятьсот лет назад сравнявшие это место с землёй, дали последний прощальный залп. Дёрнувшись, Варвара слегка потеряла равновесие и вцепилась в острую коленку Никиты. Когда эхо удара смолкло, из открывшихся дверей появился мужчина в белой спортивной куртке.
Варвара ожидала увидеть кого угодно – грабителя в маске, очередного зомби-охранника, даже призрак Инки Атауальпы со всей свитой. Но только не грубияна, у которого она не так давно пыталась взять интервью.
В его появлении было что-то неестественное. Чтобы так резко распахнуть дверь, нужно было со всей дури садануть в неё ногой или плечом. Мужчина должен был вылететь в зал, подобно живому тарану, но вместо этого он просто возник из тёмного проёма. Между моментом, когда створки врезались в стену, и его появлением прошло пять или шесть секунд. У Варвары возникло странное ощущение, что дверь распахнулась сама по себе. Она уже видела такое, в московской квартире, где бушевал полтергейст, и сейчас, сама того не осознавая, прикоснулась к шраму на левом виске. Этот своеобразный автограф, оставленный беспокойным духом, был чуть холоднее, чем остальная кожа, и служил напоминанием, что призраки существуют, просто встречаются чуть реже, чем хотелось бы зрителям «За гранью реального».
Руки мужчина держал перед собой, ладонями вперёд, как политик или киноактёр, приветствующий толпу фанатов. Его тонкие аристократичные кисти и длинные бледные пальцы сделали бы честь любому скрипачу или пианисту. Варваре захотелось протереть глаза, чтобы всё встало на свои места, но она продолжала смотреть, боясь упустить важную деталь. Меж тем, человек в белом, как ни в чём не бывало, засунул руки в карманы и двинулся к выходу. И вот тут оказалось, что шоу только начинается. Варвара настолько удивилась, увидев знакомого грубияна, что забыла причину, по которой они с Никитой спрятались в пустом коридоре – негромкие шаркающие шаги.
Сначала в полутёмном проёме возникла неопределённая громоздкая тень. Варвара впилась в неё взглядом, пытаясь понять, что же это такое. Вскоре она разглядела носилки, которые тащили на себе рослые широкоплечие индейцы. Это деревянное, украшенное ленточками сооружение отдалённо напоминало паланкин, на котором ехал верховный Инка, только теперь вместо императора наверху находился массивный диск из чистого золота. В диаметре он превосходил колесо гигантского грузовика, на каких разъезжают дальнобойщики, а в толщину достигал десяти или пятнадцати сантиметров. Варвара, побывавшая в половине знаменитых музеев мира, в жизни не видела столько золота разом. Диск был установлен вертикально, как монета, вставшая на ребро, и умиротворённое лицо Инти, отлитое в драгоценном металле, смотрело прямо на Варвару. Небольшая процессия пересекла порог. Всего индейцев было двенадцать – шесть с одной стороны носилок и шесть с другой. Облачённые в красные свободные туники, золотые пояса, и головные уборы, похожие на гладкие позолоченные шлемы, они шли, ссутулившись и шаркая сандалиями. Глядя на них и на мужчину в белом, Варвара вспомнила старую сказку о крысах, зачарованных волшебным дудочником. Вид у индейцев был потерянный, как у людей, страдающих приступами лунатизма, а глаза, поблёскивавшие на загорелых лицах, ничем не отличались от глаз охранников-зомби. Это, конечно же, не было случайным совпадением. У всех, кого Варвара встретила на территории крепости, был одинаковый взгляд – пустой и бессмысленный, как у викторианских фарфоровых кукол. И только странный человек, шедший впереди паланкина, смотрел по сторонам осмысленно и внимательно, как опасный хищник во время охоты.
Носильщики направились к выходу, а из дверного проёма появился высокий мужчина в белом твидовом пальто и шляпе с высокой разноцветной тульёй. Он подозрительно огляделся, скользнул взглядом по охраннику с разбитым лицом, и двинулся следом за носилками. Раздалось ещё одно оглушительное «Бамс!», но девушка не увидела, как именно распахнулись двери, ведущие в длинный вестибюль – обзор загораживали колонны. Несколько секунд, и шаги индейцев растворились в тишине подземелья.
Варвара медленно и осторожно поднялась на ноги.