Круиз 'Розовая мечта'
Шрифт:
Опомнившись, я достала из корзинки бутерброды с ветчиной и бутылку красного вина. Сергей быстро наполнил пластиковые стаканчики. Мы выпили, жадно вонзили зубы в ломти сочного мяса.
– Ну, а потом, потом пришла самая удивительная весть - на шоссе по дороге в Молчановку разбилась машина, в которой находились те двое "хозяева мира" и их верные слуги - лже-Ртищевы... Они изображали свадебный кортеж, сопровождаемые автомобилями с мигалками. Кравцун врезался в них на полной скорости. Лобовое столкновение - все погибли на месте...
– Мир не узнает и героя по кличке Чистый... Почему ты никогда не рассказывал об этом, Сергей?
– Да ты и так знала, ведь прожила же со мной почти шестнадцать лет. Душа в душу, между прочим.
– Сергей обнял меня.
– В том досье, что прислали Ртищевы, мне даны самые блистательные характеристики и собрана всяческая грязь на Юлия Вартанова... Я уничтожил эти "документы".
– Но ведь он действительно подписал контракт с агентством "Модус", позволил втянуть себя в плохую игру.
– Да, но это лишь одна деталь дела. Его запутали, так же пытались запутать меня, Аркадия, тебя, но парень жестоко поплатился за это. Теперь мы не дадим его в обиду, Слава.
– Сергей с аппетитом поедал наш скромный обед, что означало его возвращение к жизни, а значит, к привычной доброжелательности.
– Ты намерен продолжить свои "спасательные работы", начатые в детской комнате милиции, господин Баташов?
– А как же! Во-первых, он сирота и совершенно не приспособлен к одинокой жизни. Во-вторых, я не могу разбрасываться порядочными людьми... Мне же привезли его последнее послание к тебе и кассету из автоответчика... Мало. кто способен признать свою вину в такой ситуации и разобраться... Он удивительно все правильно понял, Слава... В последние минуты не лгут. Ему удалось понять то, что другим не приходит в голову до глубокой старости добро всегда добро, а зло - есть зло, какие бы обличья они не принимали...
– Вот объяснил!
– Я устроила на своих коленях голову внезапно сраженного сонливостью Сергея.
– Но ведь понятно же: он умеет это отличать. А другие - нет... Добавил он, усиленно моргая светлыми ресницами.
– Да уж, спи, спи. Я тоже кое-что умею отличать. И сдается мне, что укладывал меня спать вчера не стюард, и не охранник просидел под моей дверью всю ночь...
– А ты бы могла спокойно уснуть?
– Сергей сел, стряхивая сон.
– Я слышал, как ты всхлипывала, читая его письмо... И вообще, уже думал заказать билет в Эдинбург...
– Но ты же только что сказал, что надо бороться за любимую женщину. Тем более, если эта женщина любит тебя.
– Я уложила его на надувной матрац и села в изголовье, укачивая, напевая колыбельную. До тех пор, пока перед бухточкой не появилась "Эстрелья".
– Вставай. Восемь часов. "Звезда" взошла на нашем горизонте вовремя.
– Да, владельцы этого пляжа не поверили бы, какой клад удалось здесь найти заезжим гостям.
– Сергей обнял меня.
– Но только, думаю, и в твоей каюте у нас найдутся кой-какие дела... Знаешь, что мне там особенно нравится?
– Мебель? Окна? Ковры?
– Стены. Они так похожи на тот дощатый крымский домик, где мы провели "медовую неделю".
– Серж уловил смешинки в моих глазах и предугадал возражения.
– Ровно настолько, как нынешняя госпожа Баташова, щеголявшая в вечернем платье от Лагерфельда на ту девчонку в индийских джинсах - Закрыв глаза, Сергей быстро пробежал руками по моему телу.
– У меня отличная осязательная память - здорово я угадал все размеры? А продавщица ещё твердила: "Туалет прилегающего силуэта и такой стоимости необходимо мерять".
– "Я сам и есть прилегающий силуэт", - ответил я. Ты ведь знаешь, у меня нелады с французским.
– Отлично! Теперь я знаю, как представляться знакомым: "Госпожа Баташова с прилегающим к ней силуэтом".
Мы, действительно, изображали это явление, когда в обнимку - я, навалившись на спину сидящего на веслах Сергея, направились к ждущей "Эстрелье".
Моя голова лежала на его плече и мне хотелось увидеть все его глазами - сильные загорелые ноги, покрытые светлыми волосками, синий борт надувной лодки, спокойную морскую гладь, уходящую прямо к заходящему солнцу. Огромный огненный диск, уже нырнувший в синеву нижним краем, посылал прямо к нам золотую дорожку лучей. Солнце приветствовало нас, лаская и согревая кожу, заставляя щуриться и морщить носы. Мы были вместе, чувствуя одно и то же.
– Давай повторим вместе тихо-тихо молитву, которой я учила своих пациентов, но не очень-то понимала сама.
– Неожиданно предложила я, ощущая потребность в каком-то важном поступке - клятве, а может, присяге. Помнишь, мы называли это "идеями конструктивной позиции"?
– Начинай, это как раз то, что надо.
– Поддержал Сергей.
Глядя на заходящее солнце я прошептала:
– Я прошу у тебя три дара:
Дай мне душевный покой, чтобы принять то, что я не могу изменить,
Дай мне мужество изменить то, что я могу изменить,
Дай мне мудрость, чтобы всегда отличить одно от другого...
Когда затихло эхо голоса Сергея, повторявшего за мной, мы взглянули в серьезные лица друг друга и рассмеялись.
– У меня, кажется, все же хватило мудрости, чтобы реально оценить свои силы. Я решил, что смогу удержать тебя. И результат - в моих руках.
– А у меня достаточно мужества, чтобы воспринимать случившееся с нами, как поучительную притчу... Признайся, что мой муж специально придумал все это, чтобы доказать, как мы на самом деле счастливы... И не спорь, я знаю, Чистый может все!