Круиз 'Розовая мечта'
Шрифт:
– Так что расскажи нам, Аллочка, сколько психически неуравновешенных граждан РФ ты спасла от самоубийства?
– Пошла я с козыря, представляя подругу в наиболее интригующем свете.
– Психов мало.
– Опустила глаза Алла, отодвинув пустую тарелку. Она всегда ела быстро и неразборчиво. Вряд ли и сейчас заметила, что подкладывал ей из моих деликатесов Анатолий Петрович.
– Существует мнение, что в нашу службу обращаются исключительно люди, психически ненормальные. Как ещё назовешь человека, у которого не нашлось ни единой близкой души, чтобы поделиться с ней бедами? Это ошибочное суждение. К сожалению,
– Оседлав своего любимого конька, Алла преобразилась, превратившись в пылкую воительницу, готовую ринуться на помощь ближнему.
Анатолий Петрович развернул к ней стул и "освежил" в бокале соседки вино.
– Верно, удивительно верно, Аллочка! Это парадокс человеческой природы, заставляющий нас страдать от одиночества в шумном кругу людей! Он обвел сидящих за столом.
– Ну, ты, Анатолий, перебираешь! Тоже мне - утонченная натура, страдающая от непонимания и грубости толстокожих мещан!
– Хмыкнула Аська, недолюбливавшая Кравцуна.
– У людей ситуации и посложнее бывают, чем отсутствие духовной близости с полуграмотной куколкой, взятой на роль супруги человеком с университетским образованием.
– Да, к нам звонят в крайних случаях, когда, как говорится, проблемы "взяли за горло" и человек готов на себя руки наложить. Но ещё тянется к соломинке, хочет удержаться. Другое дело, что несчастья разные - кого-то из подростков прыщи замучили, обрекая на безответную любовь, у кого-то муж сбежал, а кого-то - "подставили", или, как теперь выражаются, "крутанули".
– Алла улыбнулась.
– Ну, а если все сразу - и прыщи, и долги... Дело сложнее.
– И что же, Аллочка, уговариваете, утешаете?
– Заинтересованно повернулся к соседке Толя.
– Можете рецептик прописать от неудач, от занудного характера, от повышенного самомнения?
– мы, конечно, во время беседы не даем прямых советов. У специалиста на проводе "доверия" другая задача - играя роль отстраненного наблюдателя, подвести пациента к решению проблемы, помочь ему самостоятельно найти выход из положения... Не можем же мы, в самом деле, диктовать правила поведения в конкретной ситуации.
– Серьезно объяснила Алла.
– Но если вам , Анатолий Петрович, необходимо получить консультацию, могу по-дружески что-нибудь дельное посоветовать.
– Но ведь ответственность страшная!
– Вмешался Сергей.
– Все мы знаем, что словом можно не только спасти, но ранить или даже убить. Тем более, когда имеешь дело с неуравновешенной личностью. Ведь главное, что человек, запутавшийся в собственных бедах, хочет избавиться от них, перевалив ответственность на другого. Пусть даже абсолютно анонимного консультанта телефона доверия.
– бывает и такое. Недавно говорит мне одна женщина: стою на подоконнике и сейчас прыгну вниз. А вы потом будете виноваты...
– Алла пожала плечами, облаченными в синий пуховый свитерок.
– И здесь не всегда бывает ясно, где блеф, а где правда... Фарс и трагедия в жизни переплетены очень тесно. Ну, прямо - неизбежное партнерство, как правда и ложь, добро и зло. Не противоборствуют, а так прямо под ручку и ходят.
– Ну, Толик, ты попал в хорошие руки.
– Шепнула я Анатолию Петровичу, кивая на Аллу.
– С таким специалистом никакие стрессы не страшны. Расскажешь ей, как тебя очередная восемнадцатилетняя блондинка отшила, - и уже легче станет.
– Ой, Слава... Какая там блондинка... Боюсь, я и к Клаудии Шиффер приставать бы не стал...
Я наклонилась к ленинской плеши Толи и шепнула ему на ухо:
– Специалисты утверждают, что надо себя заставлять. Тренировать сексуальные функции, как любые другие. Как голос певцу или руки фокуснику. А там - само пойдет. Трудно будет остановится.
Я пригласила всех переместиться в гостиную, куда собиралась подать десерт.
– Вы про что тут шептались? Небось, женщин обсуждали?
– Ася изящно опустилась в кресло и вскинула ногу на ногу. Мини-юбка послушно взлетела к трусам. Лайкровые колготки превращали её стройные ноги в художественное произведение. Скульптурная чистота линий.
– Ну, что ж, - героически заявил Толик, не отрывая глаз от Аськиных колен, - я же, в конце концов, советский человек. И привык делать над собой усилия.
– Э, нет, голубчик! На этом объекте тебе тренироваться не стоит. Попробуй направить свою чувственность к Алле. И приятно, и чрезвычайно полезно.
– Я подмигнула Аське, давая знать, что готова побеседовать с ней тет-а-тет.
Нам удалось поговорить лишь на следующий день, для чего Аська заманила меня в недавно открывшееся симпатичное кафе неподалеку от места службы. Вид у неё был взъерошенный.
– Опаздываешь, куколка. Что, выступление на отчетно-перевыборном собрании задержало?
– Усмехнулась я, напомнив о бурной общественной работе Ассоль на профсоюзной ниве.
Она вздохнула и заказала двойной кофе с коньяком для нас обеих. Молча проглотила чашечку и расслабилась, откинувшись на спинку дивана. Здесь все было выдержано в приглушенных вишневых тонах и низкая мебель, расположенная лабиринтами, образовывала "кабинки". Очень удобно для разговора по душам и теплых парочек.
– Уж лучше профсоюзное собрание... Хоть какое-то чувство удовлетворенности... А теперь тебя иной раз так оттрахают, что и не знаешь - а на фига козе баян?
– Ты о чем это?
– Не поняла я.
– Аллегорически или в прямом смысле?
– В прямом. В моем собственном кабинете не осталось места, где бы меня не "любили". Осталась неохваченной лишь клавиатура компьютера. Стол, подоконник, холодный кожаный диван... Брр...
– Она зябко закуталась в меховой короткий жакетик.
– Не строй из себя секс-бомбу, Ассоль. Мне-то зачем эти байки рассказывать? Я же не из лиги сексуальных реформ. И кроме того, осведомлена о состоянии потенции нынешних деловых кадров. Они и к собственным любовницам не подходят - рост 180, ноги от ушей, затраты на содержание не менее тысячи баксов в месяц. А уж на работе, при включенном компьютере...